В цвете

[Storn twins]

@темы: Картинки, Маги

---

Поп-корн

[Лин Тень]

Что это: Смесь юмора и слёз. Я попыталась это сделать. Не знаю, насколько это вышло... В общем, читайте. Это "сцена у ручья", переписанная мной.
Кому читать: Детям после 18-ти Это почти эротика .
Примечание: Некоторые образы не каноничны. Потому что представлены в смешном варианте.
Пейринги (раз уж это всех так волнует): Рейстлин + Крисания. Ну и чуток Паладайн + Такхизис.
Да и ещё, примечание: я не переписывала (дословно) Уэйсо-Хикманскую сцену, ибо считаю это скучным. Поэтому могут быть несоответствия... что ж, это фанфик, вольный стиль.

Пылью под пологом голос мне полоза слышится...
Полные голода очи-золото в пол-лица...
Он зовет меня вниз:
"Родная, спустись,
Обниму в тридцать три кольца!"
(с) Мельница "Невеста Полоза"

Пролог
Здесь всегда царили полумрак и тишина. Обстановка была скудной — стол и стул под сводчатым потолком в окружении красноватых мраморных колонн. На столе стояли точные выровненные весы и лежала книга. Мужчина в серо-коричневых одеяниях беспрестанно что-то в ней писал. Он не отвлекался ни на что, и так продолжалось месяцы, годы и даже столетия. И лишь тихий скрип пера, бегающего по бумаге туда-сюда, был единственным звуком, которому позволялось здесь находиться...
— Гилеан! — раздался вдруг голос слева от мужчины. — Всё пишешь? Отвлекись хоть на секунду, поприветствуй сестру!
Писец поднял глаза, при этом лишь чуть замедлив темп письма, но не прекратив писать. Перед столом стояла сногсшибательная красотка с чёрными волосами и чёрными глазами, большегрудая, с осиной талией и длинными ногами и улыбалась брату. Одежды, если эти куски ткани на причинных местах можно так назвать, было минимум.
— Здравствуй, Такхизис, — ровно сказал Гилеан и продолжил заниматься делом.
— Ой, Ги, ты такой скучный, — поморщилась Такхизис и принялась расхаживать по залу, громко цокая шпильками. — Я смотрю, у тебя ничего не поменялось. Как дочка?
— Спасибо, хорошо, но ты можешь спросить и у неё, — тон Бога Равновесия выражал на этот раз лёгкое недовольство тем, что его побеспокоили.
— Не будь занудой, — махнула рукой Богиня Тьмы. — Ну где этот чокнутый придурок, надо уже начинать!
В голове Гилеана промелькнула мысль, которая ему не понравилась. Он даже оторвался от своей книги, что было недопустимо.
— Э...эй! Вы что ВДОВОЁМ ко мне решили прийти?
Такхизис скорчила рожицу:
— Ги, ты как с неба упал, — богиня сама же рассмеялась своей шутке. — Да, да, к тебе, и да, вдвоём! Мы сегодня будем развлекаться и тебе предлагаем. Ну, то есть, развлекаться буду я, — сразу же оговорилась Такхизис растянув самодовольную улыбку во всё лицо. — Я его обставлю!
Заметив, что он потерял несколько драгоценных минут, Гилеан быстро вернулся к письму.
— Нет, — пробормотал он. — Я занят.
— Ты всегда занят, — махнула рукой женщина, качнув ещё при этом шикарными бёдрами.
— Ой, Тэк, оставь его, пусть себе пишет, он тебе что, мешает что ли? — послышался ещё один голос.
Боги синхронно обернулись, причём Гилеан даже поставил кляксу на свою любимую книгу. Справа от стола появился старик в потрёпанных одеждах серомышиного цвета и в латанной-перелатанной шляпе.
Такхизис наморщила нос.
— Ты бы хоть поприличнее оделся... Ещё Паладайн, называется! Фи!
— Не Фи, а Фисбен. Тэк, солнце ты моё тёмное, ты предлагаешь мне тут платиновым драконом рассекать? — вопросил пришедший. — Думаю, Ги не оценил бы.
— Идите оба в Бездну! — завопил Гилеан, представив себе такой оборот событий.
— Палли не захотел ко мне в гости, — развела руками Такхизис.
— Аналогично, — пробурчал Паладайн. — Ты-то тоже не торопишься ко мне...
— И поэтому вы решили завалиться ко мне?! — Гилеан сам не заметил, как повысил тон, а случалось с ним это крайне редко.
Паладайн и Такхизис переглянулись и синхронно кивнули. Гилеан сжал зубы и хлопнул себя по лбу. Только их ещё не хватало! Вот ведь напасть! Тем временем старший брат и младшая сестра уже говорили о своём:
— Ты опоздал! — тонкий палец Такхизис с наманикюренным ногтем указал на Фисбена.
Тот лишь пожал плечами:
— Нет, я не пропустил ничего важного. А вот сейчас самое оно. Давай, присаживайся.
Такхизис устроилась на только что появившемся мягком диванчике. Рядом с ней развалился Фисбен.
— Так как, братишка, присоединишься? — обернулась к Гилеану Такхизис, выгнув длинную шею.
Тот отрицательно покачал головой. В данный момент он, непристойно ругаясь, пытался стереть кляксу, которую поставил на драгоценную страницу книги.
Однако всё-таки любопытство Бога Равновесия победило. На секунду оторвавшись от своего занятия, он спросил:
— А что же вы всё-так будете делать? И зачем этот диван?
Младшая сестра и старший брат вновь переглянулись и одновременно ухмыльнулись среднему брату:
— Смотреть кино, — сказал Паладайн, махнув рукой. Перед сидящими появился большой экран.
— И смотреть, кто кого, — Богиня Тьмы страшно оскалилась.
Свет в небольшом помещении постепенно погас.
— Эй! Я же пишу!
Но на него одновременно шикнули Бог Света и Богиня Тьмы. Экран загорелся...

***
Следы на песке... Снова следы на песке... Рейстлин кричал, но не слышал своего крика. Голова готова была разорваться. Он видел себя, но это был не он. И маг знал, что будет дальше. Он — всего лишь галька в великой Реке Времени.
— Властелин Прошлого и Настоящего! — повторял Рейстлин, обхватив голову руками. — Ха! Властелин! Я никто. Никто! И я знаю, чем всё кончится!
Галька... Нет, хуже. Он — лишь песок, по которому кто-то ходит... по которому ходит он сам! Тьма безумия поглощала Рейстлина, засасывала его, из тьмы рождались образы, лица... нет, лицо! Его лицо! Это лицо он не забудет никогда. Это лицо ему стало роднее, чем собственное лицо.
— Нет, нет, нет! — то кричал, то шептал Рейстлин, иногда срываясь на визг. Он лежал на палых листьях, готовый выцарапать себе глаза, только бы не видеть их больше — не свои глаза, его глаза... — Я же убил тебя, я трижды убил тебя! Ты мёртв!
"Фистандантилус" — так называли его. "Армия Фистандантилуса"... и конец этой "армии" предрешён. Всё закончится в Замане, и он, Рейстлин, тоже там будет... Чем ближе они подходили к Вратам, тем хуже чувствовал себя маг. Он понимал, что сходит с ума...
Он был здесь, он был там, где была армия день, два дня назад. И он уже был в Замане. Он уже умирал там. Это круг... Бесконечный круг...
Маг резко вскочил. Сумасшествие качало его на волнах кошмаров. Чьё лицо узнал Карамон в Истаре? Его ли? Или лицо Фистандантилуса? Чьи глаза кажутся Карамону родными? Глаза ли своего брата-близнеца? Или жуткие, злые, не знающие пощады глаза чёрного архимага?
Рейстлин вспомнил Нераку, Храм Такхизис вновь встал перед его глазами. Рейстлин сейчас как никогда остро ощущал присутствие Богини Тьмы. Волшебник смотрел сам на себя, прислоняя этому другому себе, который за минуту до этого был лишь тенью из другого плана бытия, Кровавый Камень к груди, так же, как минуту назад делал этот другой он.
Но как ещё Рейстлин мог спастись? У него были секунды на размышления. Он просто воспользовался оружием Фистандантилуса... у него не было выбора!
— Фистандантилус, — обратилась к нему Такхизис.
Идиот! Как же он тогда не догадался! Вот почему она не почувствовала разницы! Потому что её нет! А теперь точно нет... И он обречён, обречён на ту же гибель...
...Следы на песке...
Не отдавая себе отчёта в действиях, Рейстлин, будто бы в отчаянной попытке снять маску, убрать лицо того, с кем когда-то заключил сделку, с полузадушенным стоном расцарапал свои щёки. Ему хотелось убрать эту сущность из себя, убрать поскорее, однако, даже будучи безумным, он понимал, что теперь он и Фистандантилус — навсегда одно и то же...
...Следы на песке... Палач в чёрном...

***
— Ну что, братишка? — Такхизис повела плечами, грациозно закинула ногу на ногу и усмехнулась. — Один-ноль, что ли?
Фисбен поднял бровь, отчего его лицо перекосилось. Создавалось впечатление, что он не понял ни слова, сказанного Такхизис. Но потом Паладайн всё-таки ухмыльнулся и склонил голову.
— Допустим, один-ноль, сестрица. А теперь позволь мне...
Такхизис не волновалась. На что может быть способен этот старый маразматик? Она выиграет эту маленькую войну...
Фисбен напевал какую-то нецензурную частушку себе под нос, причём на магическом языке. Похоже, он вообще ни о чём не думал.
— Слушайте, вы там что, мелодрамы смотрите? — послышался голос сзади. Затем Гилеан, уставший писать в отблесках экрана, сел между Паладайном и Такхизис. — И, кстати, это требует присутствия Бога Равновесия, то есть меня...
Гилеан бы никогда не признался, что ему тоже интересно, чем кончится эта опупея.

***
— Рейстлин! — раздался чистый голос. Чёрные волны кошмаров, преследовавших мага наяву, начали отступать, словно испугавшись этого голоса, серебряным колокольчиком прозвучавшего в сознании. Маг открыл глаза и увидел перед собой жрицу. Она сжимала его пальцы, чтобы Рейстлин, окончательно сойдя с ума, не выцарапал себе глаза.
Крисания чуть порозовела, похоже, она бежала сюда. Слышала ли она крики Рейстлина? Всё равно... Уже теперь всё равно...
— Что с тобой, Рейстлин, — спросила она, голос её был полон сочувствия.
— Уходи, — холодно сказал он. Маг чувствовал, как его собственные щёки горят — царапины кровоточили. Но боли Рейстлин не чувствовал. Волшебник хотел только побыть один.
— Нет! — вдруг ответила Крисания. В её серых глазах зажёгся огонь. — Нет, я не уйду, я вижу, что тебе плохо. Пожалуйста, позволь мне побыть с тобой...
Обычно она бывала такой послушной, теперь же она воспротивилась. Она всё ещё держала его за руки, но теперь уже нежно и бережно.
— Позволь мне помочь тебе, — тихо сказала Крисания. — Эти царапины...
Рейстлин дёрнулся, но Крисания продолжала:
— ...здесь есть ручей. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Я омою твои раны, пойдём со мной.
Маг безразлично пожал плечами и направился за Крисанией, которая вела его, держа за руку. Безумие отступило, оставив опустошённость — Рейстлин не сопротивлялся. Ему было всё равно.
У ручья Рейстлин присел на плоский камень, а Крисания достала чистый белый платок и, обмакнув его в холодную воду, опустилась рядом с магом на колени и стала аккуратно стирать кровь с лица Рейстлина. Маг поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы жрица касалась его снова и снова. Он смотрел в её чистые серые глаза и понимал, что хочет коснуться её мягкой белой кожи...
Рейстлин погладил Крисанию по щеке.
— Что с тобой происходит, Рейстлин, — спросила жрица робко.
— Я пойман, загнан в ловушку самим же собою, — ответил маг. — И мне теперь не вырваться. Нам всем конец. Он наступит в Замане.
— Нет! — Крисания отбросила ненужный платок и посмотрела в карие глаза Рейстлина, в которых уже не было безумия, но в них было страдание, была мука, была боль. — Нет, Рейстлин. Этого не будет. Мы с тобой сможем изменить это.
"Ты ничего не можешь изменить, — в отчаяньи думал Рейстлин, поглаживая тонкими пальцами лицо Крисании. — Ты всего лишь жрица. И ты даже не представляешь себе...". Его руки безотчётно продолжали ласкать шею и плечи молодой жрицы. Крисания прикрыла глаза и подалась вперёд.
Рейстлин опустился на колени рядом с ней, на ковёр из палой листвы. Опустошение, всего несколько минут пришедшее на смену безумию, сменилось желанием. Рейстлин не мог и не хотел бороться с ним. Маг обнял жрицу, прижал к себе, продолжая нежно перебирать её чёрные блестящие волосы, их губы слились в поцелуе.
— Крисания, — хрипло прошептал Рейстлин.
Огонь, всегда горящий внутри, сейчас достиг невероятной температуры. Будучи не в силах его сдерживать, маг лёг на землю, потянув Крисанию за собой. Та поддалась. Она гладила Рейстлина по волосам, и вдруг сама решилась на страстный поцелуй. Маг ответил с не меньшей страстью и удовольствием. Сейчас ничто не имело значения.

***
Гилеан, продолжавший до сих пор сохранять незаинтересованную мину, тихонько ахнул. Светоносный улыбался. Такхизис выглядела оскорблённой.
— Реванш, — категорично заявила она, откидывая роскошные волосы назад. — Ги, скажи ему! Это нечестно! Реванш!
— Ну... — Гилеан подумал, что всё очень даже честно, что никакого реванша быть не должно, но ему уже так надоело разгребать скандалы бывших супругов, что он промямлил что-то невнятное. Тем более, что он был больше увлечён эротикой, происходившей на экране. Если бы кто-то спросил, почему он, незаинтересованный Гилеан, так пристально за этим наблюдает, он бы сказал — чтобы потом записать всё в книгу.
— Вот и Ги говорит — реванш, — воспользовалась случаем Богиня Тьмы. Кто бы сомневался, что она это сделает!
Ко всеобщему удиалению, Паладайн не выразил никакого недовольства. Он лишь развёл руками:
— Ну давай, Тэк.

***
...Тихо журчала вода в ручье. Но Рейстлин не слышал ни этого, ни осеннего ветерка, игравшего сухими листьями. Он слышал только пульс Крисании, он чувствовал только её запах. Запах единственной женщины, которая любила его... и которую...
Внезапно Рейстлин почувствовал присутствие совсем другой женщины...

***
— Мда, кстати, Тэк, — Фисбен обратился к сестре, перегибаясь через Гилеана, которому это не очень-то нравилось. — Хочешь поп-корна?
— Какого корма? — вопросила оскорблённая Такхизис. — Ты что про меня только что сказал?
— Поп-корна, — по слогам повторил Фисбен, протягивая Такхизис стаканчик. — Кукуруза такая. На, попробуй.
Богиня Тьмы попробовала и просияла.
— Вкусно. А под фильмец вообще хорошо идёт! Ги, хочешь?
Гилеан критично принюхался и заявил:
— Жирный. Книгу заляпаю. Нет уж, ешьте сами.
После этого Бог Равновесия вновь сосредочился на эротичекой мелодраме...
...Такхизис увлечённо лопала поп-корн, Паладайн косился в сторону сестры с нескрываемым удовольствием.

***
Рейстлин чувствовал запах женщины — единственной, которая любила его. И единственной, которую любил он. Он открыл глаза и увидел, что на него смотрят чистые серые глаза, ставшие от страсти почти синими.
Маг подсознательно ожидал увидеть что-то другое... но он нисколько не жалел о том, что увидел именно это.
Руки вмиг ослабли, пальцы запутались в одежде жрицы. Она сама помогла Рейстлину раздеть себя. Затем маг снял с себя чёрную мантию. Тело горело — такого с ним не бывало даже в юности, когда ему нравились какие-то девушки. Казалось, если сейчас не потушить этот пожар, то он поглотит сначала его, потом Крисанию, а затем и весь лес.
Рейстлин и Крисания сплелись обнажёнными телами так плотно, как будто вокруг не было ничего — только пустота, и они боялись потерять в этой пустоте друг друга.
Серца их бились в одном ритме, а пальцы сплетались в приливах страсти и боли...

***
Гилеан пробормотал что-то вроде: "Вот это да!", Такхизис на секунду оторвалась от поедания поп-корна и тоже подняла глаза.
Стаканчик с недоеденной воздушной кукурузой выпал из ухоженных рук Богини Тьмы, глаза её расширились.
— Что? Но... нет! Этот выскочка не мог! Я же... я же... — женщина аж задохнулась от негодования. — Девственник проклятый!
Гилеан мог слышать тихое хихиканье Фисбена с другой стороны.
— Хочешь ещё поп-корна? — с трудом сдерживая смех, спросил Светоносный.
Обиженная Такхизис встала с дивана и прошлась по тёмному залу. Воздушная кукуруза хрустела под каблуками сапог Богини Тьмы. Она проиграла! Не может быть!
— Тэк, — примирительно сказал Фисбен. — Не злись, — Светоносный тоже встал с дивана и подошёл к бывшей супруге. — Поверь, добром бы это не кончилось. Причём для тебя же.
— Почём ты знаешь? — фыркнула Такхизис, картинно отворачиваясь.
— У Зивилина спрашивал, — отозвался Фисбен. — "Этот выскочка" ещё попил бы нам всем крови, поверь. И в первую очередь тебе.
— Мне? — Такхизис распахнула огромные чёрные глаза и повернулась к собеседнику. — То есть... Палли, ты сделал это... для меня?..
Фисбен смутился и отвёл взгляд.
Гилеан тем временем продолжал смотреть кино. Сюжет увлёк даже его, беспристрастного Бога Равновесия. Тем более что это было уж точно увлекательнее старых разборок Паладайна и Такхизис.

***
Крисания прижималась к Рейстлину всем телом, будто боясь замёрзнуть. Рейстлин же, широко открыв глаза, смотрел в прозрачное осеннее небо.
— Я идиот, — прошептал он.
— Рейстлин? — жрица провела рукой по волосам мага, но тот не заметил этого движения.
— Я кретин. Я... нет, я хуже, чем мой братец!
— Рейстлин! — Крисания села. Она непонимающе смотрела на мага, но тот как будто бы находился на другом плане реальности. Он не слышал её, не чувствовал её прикосновений.
— Теперь всё... всё... все мои планы, всё то, что я так долго... всё то, зачем я здесь... — шептал маг. Это было не безумие. Это наоборот было похоже на внезапную ясность ума, как будто бы кто-то зажёг яркий факел. — Всё пошло прахом, всё пошло прахом, — Рейстлин рывком поднял своё тело и сел рядом с Крисанией.
Та вновь постаралась поговорить с Рейстлином:
— Какие планы, Рейстлин? Заман, Врата? — она протянула руку к его руке, но маг дёрнулся и толкнул жрицу на ковёр из листвы.
— Заман! Врата! Мои планы стать богом! — резко прокричал он. — Я богом хотел стать!
— Ну... — неуверенно начала Крисания. Сейчас ей было неуютно без одежды. Она схватила себя за плечи, частично скрыв наготу. — Ты... станешь богом, — жрица постаралась, чтобы слова звучали ободряюще. Она почувствовала прилив моральных и физических сил и снова поднялась. — Армия возьмёт Заман, и ты станешь Богом, разве нет? — с жаром повторила она.
Рейстлин издал приглушённый стон и схватил себя за волосы, будто бы готовый выдрать их. Жрица предупреждающе взяла его за руки.
— Да-да-да, — ядовитым тоном сказал Рейстлин. — Армия возьмёт Заман, конечно же. А в Замане Врата.
— Ну... да... — за считанные секунды Крисания растеряла весь свой пыл.
— Только мне это уже не нужно!! — вдруг крикнул Рейстлин так, что Крисания дёрнулась.
— К...как это? Не нужно? — непонимающе спросила женщина.
Рейстлин оттолкнул её руки и схватился за голову.
— Глупая женщина! Да, не нужно! И всё из-за тебя!
Не отдавая себя отчёта в действиях, Рейстлин схватил жрицу за плечи и принялся трясти. Та не пыталась отбиваться. Глаза его нервно бегали из стороны в сторону.
— Прости, Рейстлин... — прошептала Крисания. — Я... не хотела рушить твои планы... ну, может ты ещё захочешь быть богом...
— Глупая женщина! — чуть ли не плача произнёс Рейстлин. Зрачки его глаз остановились на Крисании, она могла видеть своё отражение в них. Он привлёк её к себе и поцеловал. Для жрицы это было настолько неожиданно, что она даже не успела ответить. — Я не хочу быть богом. Я не пойду в Заман.
Безумие отступило и, Рейстлин понимал это, на этот раз навегда. Оно ушло, чтобы не вернуться.
— Но что же... что мы будем делать? — трепеща в его объятиях прошептала Крисания.
Рейстлин решительно отстранил от себя жрицу и подал ей платье.
— Одеваться, — коротко сказал он. — А потом мы пойдём в лагерь.

***
— Может я и много пропускаю, — пробормотал Гилеан, подумав о том, сколько страстей в одной человеческой жизни. А ведь люди — его создания...
— Палли... — Такхизис не требовала, не капризничала, не смеялась как обычно. Она была сбита с толку. — Ты... МЕНЯ спасал?!
Фисбен только пожал плечами и улыбнулся.
— Тэк, только не забывай, что ты всё-таки проиграла этого кендера.
Богиня Тьмы надула пухлые губки.
— Не волнуйся, — добавил Паладайн с усмешкой. — У меня для тебя подарок. Так что это будет обмен. Ты получишь того, на кого злишься уже много столетий.
У Богини загорелись глаза. Да, об этом она мечтала, кендер и молодой маг в сравнении с этим просто ничто!
— Сейчас он у Чемоша, но ты без труда сможешь его оттуда достать, — Паладайн по-прежнему улыбался своей бывшей супруге. — Моя жрица постаралась. Теперь у тебя будет повод развлекаться последующие... — Бог сделал вид, что задумался. — ...лет тысячу, как минимум.
— Палли! — в приливе чувств Такхизис повисла на шее у бывшего мужа. — Ты умеешь делать сюрпризы! Забирай своего кендера, я его уже отпустила. И молодняк свой тоже забирай, они мне не нужны.
Паладайн погладил Такхизис по спине, после чего оба они как-то очень поспешно отстранились друг от друга, глядя каждый в свою сторону.
— Ну... в общем мне пора, — пробормотала младшая сестра. — Меня там... муж ждёт.
— Да, и мне тоже пора, — заявил Фисбен. — А то жена опять плакать будет.
— Ну ладно, Ги, пока, — быстро попрощалась Такхизис, Гилеан же, выключив экран и переместившись за книгу, сказал только: "Угу" в ответ. — Пока, — сказала она Паладайну.
Тот чмокнул сестру в щёку.
— Заходи ко мне, — от широкой души предложила Богиня Тьмы. — Фистандантилуса вместе помучаем.
— Нет, — отказался Фисбен. — Я не мучаю, я добрый.
Такхизис фыркнула:
— Добрые не спасают чёрных магов-ренегатов. Он же злодей! Ладно, я пошла, — Такхизис исчезла, и ещё долю секунды на том месте, где только что стояла Богиня Тьмы, виднелся унылый серо-бурый пейзаж с розоватым небом и изогнутой линией горизонта.
— Он не злодей, — вздохнул Паладайн устало. — Его просто не поняли... Пока, Гилеан, — попрощался он с братом, но услышал то же самое, что услышала до этого их сестра.
— Кстати, — вдруг поднял голову Гилеан. — А что за кендер?
— Один мой старый знакомый, которого прикарманила наша сестрица, — улыбнулся Паладайн. — Я уже направил его домой.
После этого Паладайн исчез. Вместе с ним исчезли диван и поп-корн.
И только скрип пера слышался в тишине Обители Гилеана...

***
Карамон пошёл на поиски госпожи Крисании. И Рейстлина. Если он успел сделать женщине что-то плохое, если он её хоть пальцем тронул... Карамон в ярости сжал рукоять меча. Он не был уверен, что сможет поднять его на своего собственного брата-близнеца.
...На Рейста...
Он увидел их — они шли от ручья. На лице Рейстлина были глубокие царапины, а на белом платье госпожи Крисании была... кровь!
Карамон преградил дорогу Рейстлину. Крисания отшатнулась, маг схватил её за руку.
— Что ты сделал с ней? — в глазах Карамона полыхала ярость.
Крисания заметила, как близнецы сейчас похожи. В глазах Рейстлина зажёгся тот же самый огонь. Жрица поняла, что добром это не кончится. Она встала между братьями.
— Я промывала Рейстлину раны. Вот эти раны на его лице, — быстро сказала жрица.
Карамон по-прежнему недоверчиво смотрел на Рейстлина, но огонь ярости ушёл из его глаз.
— Что ж, — сказал воин, — раз так...
— Карамон, — неожиданно обратился к брату Рейстлин. Гигант даже дёрнулся. — Мы возвращаемся назад.
— Куда назад? — не понял тот.
— Назад, — вздохнул маг. — В наше время. Нам пора.
— Но как же... — начал было Карамон, но Рейстлин его перебил:
— Иначе — смерть. Всем нам. И армии тоже. Поверь мне, я точно знаю.
Рейстлин чувствовал, что брат ему не верит. Но бросить здесь Карамона он не мог. Фистандантилус смог бы, а Рейстлин — нет.
— Тогда почему ты не бросил меня здесь? Я тебе опять зачем-то нужен? — злобно спросил Карамон.
— Потому что ты мой брат.
Это повергло воина в некоторый шок. Он чувствовал, что Рейстлин говорит правду. Он не мог сейчас не поверить своему брату. "Пусть это будет последнее моё деяние в жизни, — подумал Карамон, — но он мой брат".
Карамон кивнул. Рейстлин чуть улыбнулся, и это тоже заставило глаза брата расшириться.
— Держитесь рядом, я буду читать заклинание, — предупредил Рейстлин.

***
В Палантасской Башне Высшего Волшебства их встречал Даламар. Он весьма удивился, увидев Карамона, Крисанию и Рейстлина. Однако эльф тут же был отослан заниматься другими делами.
— Ты добершься до дома? — спросил Рейстлин у брата.
— Но Рейст... — глаза Карамона сейчас были как в детстве — большими и непонимающими. — Я что-то...
— Когда-нибудь я тебе расскажу об этом, обещаю, братец, — улыбнулся Рейстлин. — Пока скажу тебе, что я избежал смерти... нет, чего-то похуже смерти.
— Ты правда расскажешь? — лицо Карамона оживилось.
— Правда, — очень серьёзно ответил Рейстлин.
— Рейст... А ты приедешь как-нибудь к нам?
— Думаю, загляну, — кивнул маг. — Хотя, мне кажется, твоей жене и без меня проблем хватает.
— Тика будет рада тебя видеть! — возразил Карамон. — И тебя, Крисания, тоже.
Рейстлин поманил брата тонким пальцем. Карамон склонился перед ним, Рейстлин легко коснулся губами лба близнеца.
— Иди, братец, — тихо сказал Рейстлин.
— Рейст! — Карамон сгрёб брата в охапку и вдруг заплакал. Появилось жуткое ощущение, что они могли бы больше не увидеться... — Скажи, что мы видимся не в последний раз!
— Нет, братишка, — успокоил его маг. — Не в последний. Ты же знаешь, если я обещаю, я делаю. А я тебе обещал.
Карамон стыдливо вытер слёзы и вновь обнял брата.
После этого воин ушёл.
Крисания, наблюдавшая за этой сценой, тихо плакала. Рейстлин повернулся к жрице:
— Я должен поблагодарить тебя, Крисания. Но я ничего не могу для тебя сделать. Я по-прежнему чёрный маг-ренегат. А ты — Посвящённая Паладайна.
— Рейстлин... — выдохнула Крисания. — Мне всё равно! Всё равно, кем тебя считают, я знаю, кто ты есть!
Маг развёл руками.
— К сожалению, Крисания, тебе нужно будет вернуться в свой храм. А я буду здесь. Мы оба знаем, где другой, но оба не можем попасть друг к другу.
Крисания опустила голову и плечи её затряслись от рыданий. Она понимала, что Рейстлин прав.
Маг привлёк её к себе и погладил по голове.
— Прощай, Крисания, — он развернул её лицо и поцеловал жрицу в лоб.
— Неужели мы никогда не увидимся, Рейстлин? — всхлипнула Крисания.
— Увидимся, — улыбнулся Рейстлин. — Я не обещаю, но я чувствую.

Эпилог
Карамон шёл через Шойканову Рощу, будто бы даже не обращая внимания на умертвий. Обычного страха, сковывающего члены, не было. Да, был холод, да, было страшно, но воину удавалось держать себя в руках... как?
Он не знал. И не хотел знать. Он просто шёл.
"Мой брат — Рейстлин, он чёрный маг. Но он мой брат", — думал Карамон, глядя перед собой. Впереди показался просвет между деревьями...

***
Крисания почти бежала через Шойканову Рощу, не замечая ничего вокруг себя. Она не молилась Паладайну, не просила о помощи... и не чувствовала страха.
"Я всё равно буду любить только тебя", — мысленно повторяла она, и перед глазами её стояли глаза Рейстлина...

***
Маг устало опустился на стул. Ему казалось, что что-то страшное ушло из него, как бывало в детстве проходила лихорадка. Рейстлин взял чистый пергамент и, обмакнув перо в чернила, начал писать письмо брату.
Карамон как раз должен будет приехать в Утеху, когда дойдёт письмо.
"Здравствуй, братец", — это были первые слова.

Я хотела остаться с тобой,
Я уже успела посметь...
(с) Мельница "Господин Горных Дорог"

@музыка: Мельница "Господин Горных Дорог", "Невеста Полоза"

@настроение: хорошее

@темы: Пантеон Богов, фанфик

---

эз ай си хим

[журавель~]

мой рейстлин, йе.

@темы: Картинки, Маги

---

Репетиция, часть 2

[Лин Тень]

Что это: смесь бульдога с носорогом странная веСЧ.
Кому читать: тем, кто любит поприкалываться над Далли, Рейстом, Крисанией и мюзиклом.
Кому НЕ читать (категорически): людям из касты "нетроньсвященность" людям, которые считают, что вышеперечисленных портить своими наглыми издевательствами нельзя (короче, стурмам тут не место).
Примечание: если вам понравилась первая часть фанфика, вам может не понравиться вторая. Т.к. я хотела в начале просто написать продолжение фанфика, но я упорно его не видела. В итоге за основу взялась "Встреча у Летописца" из "Последнего Испытания". И... короче, кто считает, что мой юмор и ПИ — несовместимы (я бы сказала, юмор, фанфики и ПИ), лучше не читайте. Все остальные — вэлкам!

И никаких гвоздей пейрингов.

— Здравствуй, Посвящённая, — Рейстлин постарался придать взгляду уважение и интерес, а в голосе мага зазвучали бархатные нотки.
Надо сказать, эффект ему понравился. Рейстлин специально установил большое напольное зеркало позади Даламара, и теперь мог наблюдать самого себя. Мог видеть все свои недочёты.
Последовала пауза. Рейстлин вздохнул. Выражение лица мага сменилось на злость и раздражение.
— Нет, Даламар, так не пойдёт. Ты — Крисания, понимаешь? Крисания, Посвящённая Паладайна! Включи же наконец свои мозги, а главное — своё воображение.
Даламар хотел почесать нос, но увидел молниеносно занесённую над ним длань шалафи, хоть и худую, но весьма тяжёлую. Рейстлин не для того столько мучился с макияжем, чтобы этот олух сейчас просто смазал косметику. Даламару пришлось терпеть.
— Просто... — нервно сказал он. — Понимаете, шалафи... мне тяжело представить себя в такой роли.
— Тяжело? — неожиданно участливо спросил Рейстлин. И в этой участливости Даламару послышалась угроза. — А в роли корма для Циана тебе не тяжело себя представить?
— Я... понял вашу основную идею, шалафи, — попытался сохранить достоинство Даламар.
Рейстлин чуть усмехнулся и вновь сменил выражение лица. Даламару оставалось только завидовать тому, как быстро он это делает.
— Здравствуй, Посвящённая.
— Здравствуй... — неуверенно начал Даламар, чувствуя себя счастливым идиотом. На него-то шалафи так смотреть не будет никогда... — Маг. Наслышана.
— Наслышан о тебе.
Интересно, о чём жрица собирается говорить с шалафи? Ну почём он, Даламар, может знать? И как он должен это отыгрывать? Что он должен сказать? "Ладно, — решил эльф, — придумаю что-нибудь туманное, вроде сна-предвидения... знака Паладайна или как там это у них зовётся...".
— Я пришла предупредить тебя, маг, Паладайну ведом замысел твой, — Даламар следил за реакцией шалафи, но тот был непроницаем, только жуткие глаза поблёскивали в отсветах камина. — Я во сне его увидела знак. Оттого говорю с тобой.
Рейстлин не шевелился. Он замер, словно был статуей из оникса. Даламару стало жутковато, но он продолжал:
— Даже чёрные коллеги твои о тебе говорить опасаются к ночи.
Рейстлин усмехнулся. Даламар даже вздрогнул. Он не ожидал вообще никакой реакции. "Помирать — так с музыкой," — решил тёмный эльф и, чуть прикрыв глаза, начал разглагольствовать дальше:
— Целый мир трепещет перед тобой, — вот тут Даламар не солгал, — но со мной разговор иной, — Даламар внимательно следил за реакцией шалафи, но тот не шевелился. Сам эльф порядком распалился, зачем он произнёс следующую фразу, он так и не понял: — Пока не поздно, покайся! Послушайся гласа божьего...
— Ты голос божий — не больше? — перебил его Рейстлин. То ли ему надоело слушать ахинею, которую нёс Даламар, то ли он, наконец, решил "вступить в игру". — Нет, жрица, не прибедняйся.
Рейстлин склонил голову и продолжил:
— Ты многое можешь, мне ясно, в пылу священного рвения, — Рейстлин улыбнулся. Он говорил с уважением. Маг подумал о том, что ходит на грани лести, так что стоит немного сбавить обороты. — А может, в этом опасность, и знак твой — предупреждение? — он вопросительно приподнял брови.
Рейстлин положил худые длиннопалые ладони, обтянутые золотой кожей, на столешницу и подался вперёд.
— Душа твоя как первый снег бела, — голос мага напоминал сладкую текучую патоку, — и ты бесстрашна, праведная дочь. Но правильно ли знак ты поняла? — Рейстлин чуть подался назад и склонил голову. — Быть может, ты мне призвана помочь?
Даламар тихо паниковал. Что он должен на это отвечать? Он смотрел в жуткие неподвижне глаза шалафи и всё, что он смог из себя выдавить, было:
— Тебе? Помочь? — и то на высоких нотах. Больше это было похоже на визг.
Рейстлин соединил кончики пальцев и с бархатными нотками в голосе продолжил:
— Чтоб доказать тебе, что пред тобой не враг, позволь мне изложить свой взгляд на мироздание.
— Пожалуйста... — прошептал тёмный эльф. — Прошу... — но вдруг поймал взгляд шалафи, в котором плясали смертельные огоньки. Даламар понял, что лучше бы ему снова вжиться в роль Крисании. — Любезный чёрный маг: я вся внимание.
Рейстлин плавно поднялся с кресла и, упёршись правой ладонью в столешницу, обошёл стол.
— Ты не станешь отрицать, что мира этого создатель благ, — чуть наклонившись к Даламару, прошептал волшебник. — Если он и создал тьму, то явно он желал, чтоб было так.
Маг обошёл кресло Даламара сзади и следующую фразу произнёс, наклонившись к левому уху тёмного эльфа:
— Ты не будешь утверждать, что с ней он неспособен совладать.
— Бог всемогущ, — пискнул Даламар, тщетно пытаясь сохранить образ Крисании.
Рейстлин теперь стоял слева от тёмного эльфа. Он чуть присел, опираясь левой рукой на столешницу и посмотрел ученику в глаза. Даламар был похож на кролика, которого загипнотизировал удав.
— Тьма и свет — вот два крыла, несущие в пространстве этот мир, — Рейстлин склонил голову и продолжил свою речь: — Тьма — не воплощенье зла, — здесь шалафи чуть улыбнулся, — она дана для равновесья сил.
Затем Рейстлин приблизил лицо к лицу Даламара и почти прошептал:
— К свету тянется росток, но даст его зерно во тьме земли...
Тёмный эльф сглотнул и тоже прошептал в ответ:
— Ты прав и здесь...
Шалафи резко поднялся и вновь обошёл кресло Даламара, произнеся:
— Тёмный маг — не тот, кто зол, а тот, кто прибегает к силам зла.
Он двигался плавно, чёрная мантия шелестела по полу, маг ступал неслышно. Даламар подумал... и удивился, что ещё может думать. В голову ему пришла мысль, что с таким направленным воздействием на психику, шалафи не нужно ничего репетировать.
Однако же Рейстлин был недоволен собой. Ему казалось, что он слишком давит на воображаемую Крисанию. Находясь сзади кресла, Рейстлин чуть наклонился над ухом тёмного эльфа и прошептал:
— Их, как средство, подчинив той цели, что, быть может и светла, — последнее слово он произнёс совсем тихо.
Даламар дёрнулся и обернулся на своего шалафи, глядя на него полубезумными глазами. Однако Рейстлин уже шёл по направлению к своему креслу. Он сложил руки в рукава мантии и чуть прикрыл глаза.
— Тот, кому доступен арсенал Богини Тьмы — тот чёрный маг, — критичным тоном заявил Рейстлин, усаживаясь обратно.
— Её слуга, — как можно тише выдохнул тёмный эльф. Против воли интонация получилась вопросительная.
— Слуга... — кивнул Рейстлин рассеянно. — И враг, — вдруг резко сказал он, остановив взгляд золотых глаз на Даламаре. Тот сидел, не смея пошевелиться. — Знаешь ли, что магом тьмы Такхизис нынче в Бездне заперта? — шалафи не отводил взгляд, а голос его был резким, точно он хотел растерзать своего ученика.
Однако эффект получился именно тот, которого добивался Рейстлин. Даламар вдруг почувствовал холод и начал зябко поёживаться в своём кресле, хотя совсем недавно с тёмного эльфа сошло семь потов.
— Знаешь ли, что маги тьмы и света стерегут её Врата? — прищурившись и наклонившись вперёд, вновь спросил Рейстлин. Даламар был бледен, на лбу выступила испарина, его трясло. "Неплохо," — решил Рейстлин. — Я один решился сделать то, за что собратья проклянут — шагнуть во тьму.
Воцарилось молчание. Даламар не способен был ни на какой образ сейчас. Рейстлин вздохнул и встал из-за стола. Тёмный эльф проводил его взглядом.
— Что расселся? — прошипел шалафи. — Ты свою роль выполнил, теперь можешь быть свободен. Мне ещё кашель репетировать.
— Кашель? — удивился Даламар. Это первое, что он смог сказать. Эльф был сломлен морально и физически.
— Кашель, глухие твои уши, — рассердился Рейстлин. — А ты свободен. Давай, выметайся.
Даламар не сразу смог встать. С третьей попытки ему это удалось, но он запутался в простыне и едва не упал. Рейстлин равнодушно смотрел на своего ученика, который только что чуть не расшибся.
В конце концов, кидая на своего шалафи немного жалобные взгляды из-под поднятых бровей, и получая в ответ строгие взгляды золотых глаз, Даламар ушёл.
Солнце село за стены прекрасного города Палантаса.
Рейстлин вновь встал перед зеркалом и принялся с усердием репетировать кашель. Завтра всё должно быть идеально.
Даламар мыл лабораторию после очередных экспериментов. Он откровенно завидовал Посвящённой Паладайна Крисании, завидовал той беззаветной чёрной завистью, на которую способны только чёрные маги.
А Крисания спокойно укладывалась спать, нисколько не волнуясь насчёт предстоящей встречи. Она и представить себе не могла, что кто-то так беспокоится из-за неё...

@музыка: Саруман и Ко "Последнее Испытание" - "Встреча у Летописца"

@настроение: хорошее

@темы: мюзикл, юмор, фанфик

---

Рейстлин и Даламар ))

[Storn twins]

@темы: Картинки, Маги

---

Вернись домой...

[Лин Тень]

Кто хочет юмора — его здесь нет. Даже наоборот. Мне стало интересно, каковы же всё-таки были отношения Рейстлина с матерью. Получилось довольно печально.

Цитировать и утаскивать можно с указанием моего имени и ссылкой мне.

Не успело утреннее солнце заглянуть в убогий домик на окраине Утехи, как Китиара ворвалась в спальню к братьям и провозгласила, что пора вставать. Карамон, обычно любящий поспать, сегодня вскочил с койки и набросился на сестру, выпихав её за дверь. Китиара тут же дала малышу подзатыльник:
— Какого чёрта, Карамон? — спросила она удивлённо.
Тот сердито уставился на сестру, потирая голову:
— Рейст болеет. Зачем ты кричишь?
— Ой, перестань. Он лежит уже неделю, хватит, в самом деле. Думаю, он уже выздоровел.
Китиара уверенно направилась к двери, полная решимости поднять Рейстлина с кровати. Она ненавидела слабость — свою или чужую. И то, что её маленький шестилетний брат был слабаком, бесило её ещё больше.
Карамон приготовился защищать дверь, чтобы Кит не потревожила его брата-близнеца. Однако Китиаре и Карамону в итоге не пришлось ссориться — Рейстлин встал сам. Его пошатывало, и он был очень бледным, но он был здоров. Карамон тут же улыбнулся, хотя и получил от сестры очередной подзатыльник.
— Рейст, как ты? — участливо спросил он, будто и не заметив побоев Кит.
— Нормально, — слабо проговорил Рейстлин.
— Ну вот, — нетерпеливо сказала Китиара, — я же говорила, что всё уже в порядке. Давайте, быстро завтракать.
Она сгребла младшего брата за шкирку и потащила на кухню. Из соседней комнаты раздалось фальшивое пение — у Розамун снова был припадок.

Старания Китиары были тщетны — есть Рейстлин не хотел ни в какую. Еда в него не лезла, хотя она пыталась его накормить силой. Потом, по своему обычаю, просто плюнула на всё это и вышла. Завтрак Рейстлина был уничтожен Карамоном.
— Пойдём погуляем? — предложил Карамон брату. — Если ты хорошо себя чувствуешь.
— Нет, Карамон. Я посижу дома.
— Тогда и я посижу дома, — с лёгкостью согласился Карамон.
Рейстлин махнул рукой. Он бы поспорил, если бы у него были силы. Он бы предпочёл, чтобы сегодня все убрались куда-нибудь подальше из дома и оставили его одного. Он был зол на Китиару, что она разбудила его.
Как по заказу вошла сестра и позвала мальчишек на улицу. Карамон тут же сказал, что Рейстлин не хочет гулять, а если Рейстлин не хочет, то и он не пойдёт, потому что они близнецы и всё делают вместе.
— Иди, Карамон, — почти прошептал Рейстлин. — Я полежу ещё немного.
Брат, вполне удовлетворённый таким ответом лишь на прощание осведомился, не нужно ли чего Рейстлину и вдруг ему понадобится помощь.
— Со мной будет мама, — ответил Рейстлин.
Карамон опустил глаза, а Китиара открыто фыркнула, выражая своё презрение. Она, как и большинство людей, считала свою мать сумасшедшей.

"Наконец-то", — подумал Рейстлин, когда брат с сестрой ушли. Он уже собирался направиться в спальню, как вдруг знакомый голос заставил его развернуться:
— Здесь кто-то есть?
Рейстлин зашёл в родительскую спальню — мать сидела в любимом кресле-качалке. Отца не было дома уже давно — он уехал работать по найму.
— Мама, — позвал он.
Розамун повернулась к сыну и слегка улыбнулась.
— Дитя моё, — сказала она. — Подойди.
Рейстлин подошёл. Розамун положила руку на горячий лоб Рейстлина.
— Дитя, ты болеешь. Тебе нельзя вставать с кровати, тебе нельзя идти гулять.
— Я не иду гулять, мама, — тихо ответил мальчик. — Я остаюсь дома.
— Ты похож на моего сына, — голос Розамун стал совсем тихим. — Иди сюда, дитя, я приласкаю тебя. Ты бездомный, у тебя никого нет. Иди сюда.
Рейстлин, чувствуя, как что-то тугое скручивается в горле, подошёл к матери совсем близко. Розамун стала гладить его по голове.
— Бедный мальчик, у тебя нет мамы... бедный мальчик... — приговаривала Розамун, перебирая грязные спутанные волосы сына. — Бедняжечка, у тебя никого нет...
Розамун вдруг резко схватила сына и посадила к себе на колени — то, чего она не делала никогда. Впрочем, она никогда и не говорила, что у неё есть сын. Обычно она забывала о существовании детей.
Рейстлин не выдержал. Он чувствовал запах матери — тот запах, который нельзя перепутать ни с каким другим. Мальчик уткнулся лицом в плечо Розамун и тугой ком в горле наконец-то отпустил — слёзы хлынули из глаз. И было уже всё равно, что именно она говорит — а говорила она в данный момент о своём первом муже Грегоре Ут-Матаре — главное, что Рейстлин слышал голос матери, прикасался к матери и чувствовал её запах.
— Когда-нибудь я уйду, — вдруг сказала Розамун очень ясно, без следа обычного тумана безумия в голосе. — Не ходи за мной сын, хотя я буду звать тебя. Не ходи за мной, Рейстлин... Там, куда я уйду, темно и страшно, не ходи туда...
— Мама! — всхлипнул мальчик. Первый раз мать назвала его по имени.
Но мать уже не слышала. Она снова погрузилась в транс и принялась напевать что-то, одной ей известное. Она сидела, перебирая руками в волосах сына, и то пела, то что-то говорила своим незримым собеседникам.
— Старая ведьма! — раздался резкий голос Китиары.
Сестра вихрем подлетела к матери и вырвала у неё из рук Рейстлина, шмякнув его на пол, будто ненужный хлам. Китиара полыхала злостью. Карамон, стоящий рядом, помог Рейстлину подняться.
— Она подумала, — объяснил он, — что мать может причинить тебе зло... Рейст, что с тобой, ты плачешь?
— Я вспотел, у меня жар, — быстро сказал Рейстлин охрипшим голосом. Сам же быстро отвернулся и вытер слёзы. — Я иду спать.

Спустя десять лет, Рейстлин сидел у кровати матери. Он испробовал всё — от нашатыря до иглоукалывания, но всё без толку. Розамун Маджере умирала.
— Мама, вернись домой, — тихо шептал Рейстлин. — Вернись домой...
"Я маг, — думал Рейстлин в отчаянии, — но я не могу спасти собственную мать!". Рейстлину ничего не оставалось, кроме как смотреть на медленную смерть дорогого для него человека. Дорогого для него — и ненавистного для всех остальных.
— Вернись домой, мама, — шептал Рейстлин.
Он сидел на полу, на коленях, положив руки и голову на кровать матери. Он не заметил, как задремал.
Он увидел мать, но не такую, какой он привык её видеть — с грязными нечёсанными волосами, в штопанной-перештопанной одежде, неухоженную, полубезумную — он видел красавицу Розамун Маджере, каштановые завитки волос которой спускались ниже плеч, а зелёные глаза сияли, словно изумруды, улыбка её могла очаровать кого угодно, её черты лица были истинно аристократическими. Мать смеялась, но не своим страшным смехом, который доводилось слышать Рейстлину, а радостно и зазывно. Она стояла на дороге и махала рукой, призывая пойти за ней. Рейстлин понял, что всё, что ему нужно сделать — это догнать её, и тогда...
Рейстлин побежал, не чувствуя привычной слабости тела. Но чем быстрее бежал он, тем быстрее бежала мать.
— Иди сюда, сын, — махала рукой Розамун. — Иди же сюда...
— Вернись домой, мама, — кричал ей в ответ Рейстлин.
Но она не слушала. И бежала дальше. Рейстлин приготовился бежать за ней, как вдруг услышал другой голос, также принадлежавший его матери, но в сравнении с этим он казался совсем другим — грубым и страшным:
— Не ходи за мной сын, хотя я буду звать тебя. Не ходи за мной, Рейстлин... Там, куда я уйду, темно и страшно, не ходи туда...
Рейстлин вздрогнул и проснулся. Он думал, что спал как минимум пару часов, но его тело не затекло в такой позе, а на руках не появились красные следы. Получается, что он спал всего несколько минут.
— Вернись домой, — снова прошептал Рейстлин, зная, что это не поможет. Его мать не вернётся. Она обречена на смерть.

@темы: Рейстлин, фанфик

---

Репетиция

[Лин Тень]

Ну, во-первых, это пробный фаербол в качестве фанфика. Нормально не получилось, получился как всегда юмор, причём довольно специфический, да ещё и на грани слэша. Как я уже говорила — слэш приветствую только в качестве юмора. Во-вторых, это определнное поздравление Даламару, ведь 26 июля у него ДР.

Цитировать, утаскивать можно с указанием имени и сообщением мне.

— Даламар!
Эльф с предельной скоростью добрался до кабинета шалафи. Тот стоял перед своим большим напольным зеркалом и внимательно смотрел на своё отражение. Как только Даламар вошёл, Рейстлин обернулся и, оглядев эльфа сначала снизу вверх, потом сверху вниз, сказал с хищной ухмылкой:
— Поможешь мне.
— Конечно, шалафи. Что я должен сделать?
Рейстлин подошёл к Даламару, скинул с него капюшон, отчего эльф дёрнулся. Затем Рейстлин снова критически осмотрел Даламара, скривил губы, достал откуда-то гребешок и начал расчёсывать эльфа. Тот непонимающе смотрел на своего шалафи, однако попытак сопротивляться не предпринимал.
Рейстлин провёл гребнем несколько раз по волосам Даламара, затем пригладил его шевелюру руками. И снова критически осмотрел:
— Чёрная мантия не пойдёт. Всё должно быть по-настоящему. Принеси простыню — пожалуй, это единственное белое, что есть в этой башне.
Даламар покорно кивнул и исчез. Уже через секунду он появился с белой простынёй в руках, которую он только что собственноручно сдёрнул со своей кровати.
— Раздевайся, — коротко скомандовал Рейстлин.
Даламар секунду недоверчиво смотрел на своего учителя — не шутит ли тот. Потом, чувствуя весьма новое для себя ощущение стыда, снял мантию. Рейстлин, нимало не смущаясь, указал на простыню. Даламар в ужасе посмотрел на неё.
— Что я...
— Завернись в неё, идиот, — чуть повысил голос шалафи. — Или я должен смотреть на тебя?
Даламар, краснея, обернул простыню вокруг себя на манер туники. Рейстлин подошёл и немного исправил дизайн, разгладил складки. Даламар чувствовал себя идиотом, но счастливым идиотом, отчего идиотизм увеличивался ровно вдвое. Рейстлин прищурился и выдал:
— Нет, не пойдёт. Иди возьми ещё одну простыню.
Даламар принёс ещё одну простыню из запаса чистых. Рейстлин подошёл к своему ученику и начал прилаживать её в качестве накидки. В конце концов, он всё же добился того, что ему самому это понравилось. Даламар же, кося глазом в зеркало, понимал, что он сам себе больше напоминает женщину.
— Уши, уши спрячь, — нетерпеливо сказал Рейстлин и сам пригладил волосы Даламара так, что эльфийские уши теперь были не видны.
Затем шалафи отошёл на несколько шагов, благо кабинет был большим, и посмотрел на Даламара, который, при всей своей природной бледности сильванести, сейчас был красным, как рак. Он был безумно рад помочь шалафи, однако он не знал, что будет дальше. Пока что его вырядили, точно светлого жреца.
— Грим, — быстро сказал Рейстлин и достал из одного из ящиков стола несколько баночек.
Даламар всегда поражался, сколько всяких мелочей было у Рейстлина, мелочей, которые, казалось бы, не нужны магу, но Рейстлин всегда находил им применение. Даламар скосил глаза и увидел на некоторых баночках красивую гравировку "Л.К.". "Лоранталаса Канан?" — предположил эльф. На других, словно в подражание им, было нацарапано "Т.В.". Чьи это инициалы, Даламар не знал.
Рейстлин открыл одну баночку и ловко зачерпнул оттуда какой-то крем.
— Сядь, — приказал он Даламару. — И закрой глаза.
Затем он быстро и почти незаметно втёр этот крем в кожу лица Даламара. Затем эльф почувствовал, как тонкие пальцы шалафи скользят по его векам. А потом и по губам. Даламар взмок. Что будет дальше?..
Когда Даламар открыл глаза и скосился на зеркало, он увидел не красавца — эльфа Сильванести, а... женщину! Причём человеческую. Рейстлин сумел с помощью грима скрыть эльфийские черты лица Даламара.
Однако стоило признать, что женщину Рейстлин из Даламара сделал красивую. Как бы не противно самому эльфу было об этом думать.
— Неплохо, — наконец сказал шалафи, осмотрев ученика и так, и эдак. — Теперь рост. Ты будешь всё время сидеть, потому что ты выше меня.
Рейстлин подошёл к зеркалу и снова уставился на своё отражение. Он задумался и, видимо, надолго.
— Шалафи,— тихо проблеял Даламар, — я могу задать вопрос?
— Что? А, да.
— Зачем это всё?
Рейстлин отошёл от зеркала и сел за стол. Он не мигая уставился на ученика своими жуткими глазами. Даламар сглотнул и пожалел, что спросил.
— Завтра я буду встречаться с Посвящённой Паладайна, Крисанией. Сегодня мне нужно отрепетировать речь. Будешь за Крисанию.
Даламар выдохнул, как ему показалось, слишком шумно и порывисто. Значит, ничего опасного. Зато много приятного.
— Начнём, — сказал Рейстлин, сцепив пальцы. Его лицо в мгновение ока приобрело другое выражение. Сейчас Рейстлин смотрел на Даламара с уважением и интересом. — Здравствуй Посвящённая...

@темы: фанфик, юмор, Рейстлин, Даламар

---

Паладайн и Маджере – хакеры

[Лин Тень]

Хм, почему я ни разу не писала тут? Итак, начнём со старенького и провереного. Цитиаровать разрешается с указанием моего имени. Как я уже сказала, это старая вещь, Утехинцы её знают.

И снова из рубрики "Секретные материалы Кринна".

Найдены секретные архивы Богов - записи Маджере и Паладайна. По ним восстановлена история Рейстлина и Карамона Маджере.

Известно, что у каждого человека при рождении есть покровитель.
Известно, что у Розамун должен был родиться один ребёнок, который сочетал бы в себе силу и магию.
Известно, что покровителем ребёнка Розамун был Маджере.
Известно, что Маджере - близкий друг Паладайна.
Известно, что Рейстлин Маджере был любимчиком Паладайна.

Почему же у Розамун родились близняшки вместо одного ребёнка?

Когда Розамун была беременна, Маджере пошёл к Паладайну отметить то, что скоро родится такой замечательный ребёнок, который будет носить фамилию, произошедшую от имени Бога Разума. Они отметили, выпили пива... и не только. И Маджере не заметил программного сбоя беременности Розамун. Когда он увидел это, было уже поздно.

В программе "Беременность" произошёл сбой. Выполнение программы "Беременность" будет прервано. Плод будет удалён.

Маджере был великим Богом Разума, он многое знал и умел. Он был умён, как настоящий хакер, и даже ещё умнее. Поэтому он тут же стал смотреть, что же пошло не так. Маджере понадобилась сила Паладайна, чтобы убрать эту неприятность. Светоносный был ещё не совсем трезв, а посему немного напортачил.

Выполнение программы "Беременность" может быть продолжено только при разделении плода. Вы хотите разделить или удалить плод?

В итоге родился большой, здоровый и красивый Карамон, а после него родилось то, что осталось. Это назвали Рейстлином. Маджере долго бил Светоносного в нос, ведь он испортил ему его самое лучшее творение. В это время повитуха и Китиара спорили, живой ребёнок или мёртвый. Когда боги опомнились, они совместными усилиями (Паладайн к тому моменту как раз протрезвел) быстро написали кряк "Забота Китиары".

Идёт установка программы "Забота Китиары". Пожалуйста, подождите...

Программа работала 6 лет. Маджере посмотрел на эту картину в тоске и сказал, что он обиделся на Паладайна, и пусть он сам теперь забирает себе это больное убожество. Паладайн предложил поспорить, что Рейстлин всем ещё покажет кузькину мать. Маджере рассмеялся и поспорил с ним. Реоркс был свидетелем. Паладайн сел писать патч к неудачному творению. Долго писал, целых 14 лет. И вот, наконец, решил применить. Случилось Рейстлину быть тогда в Вайрете, на Испытании.

Идёт распаковка архива, пожалуйста, подождите...

5 лет ждал Паладайн, пока архив с данными распакуется. Но уж очень не хотелось ему проспорить Маджере. И вот, наконец, когда данные распаковались, Антивирус, написанный умненьким сыном Паладайна Солинари, вдруг взвыл:

Внимание! Обнаружен Фистандантилус!

Паладайн попытался удалить ворма-Фистандантилуса, да не тут-то было. Почти год боролся с надоедливым вирусом, но в конце концов удалил, правда, не полностью. Часть Фистандантилуса так и осталась на карантине. Но тут стало некогда об этом думать, поскольку внезапно случилось вот что:

Идёт преобразования Рейстлина Маджере во Властелина Прошлого и Настоящего, пожалуйста, подождите...

Что только не пытался сделать Светоносный, ничего не помогало. Тут пришёл Маджере и сказал, что Паладайн проспорил, и теперь должен Богу Разума обещанную жрицу. Делать нечего, отдал. Жрица была очень красивая и подающая надежды, однако теперь она лишилась разума. Паладайн был намерен её вернуть. Но пока это не представлялось возможным, так как Паладайн потерял связь с Рейстлином.

Вы попытались получить доступ к Рейстлину Маджере, который сейчас недоступен. Убедитесь, что адрес введён правильно и что соединение с Рейстлином Маджере активно.

Сколько ни бился Паладайн - ничего у него не выходило. Всё время одно и то же:

У вас недостаточно прав для доступа к Рейстлину Маджере. Обратитесь к Администратору.

Тогда он решил сделать по-хитрому - написал патч "Даламар" и запустил его.

Вы хотите установить программу "Даламар" в папку "Конклав"?

Даламар сработал. Из папки "Конклав" он переместился в папку "Палантасская Башня Высшего Волшебства", и связь с Рейстлином была частично восстановлена. "Даламар" был тормозом и не всегда давал точные данные, но это было лучше, чем ничего. Только через 3 года связь восстановилась полностью. Тут-то и вступил в силу недобитый червь-Фистандантилус на карантине Антивируса Солинари.

Идёт перемещение Рейстлина Маджере в папку "Истар", пожалуйста, подождите...

Файл "Крисания" может быть удалён либо перемещён в папку "Истар". Переместить или удалить файл "Крисания"?

Паладайн не хотел убивать свою же жрицу, хоть и безумную, поэтому пришлось её переместить в папку "Истар". Светоносный быстро написал кряк к такому повороту судьбы и запустил его.

Вы хотите установить программу "Тас в Истаре" сейчас?

И это в конечном итоге чуть не убило Рейстлина. Маджере снова начистил нос Светоносному, но жрицу не отдал.

Идёт перемещение Рейстлина Маджере и Крисании в папку "Бездна", пожалуйста, подождите...

Тут к Паладайну прибежала взмыленная Такхизис. Она стала кричать, что из-за игр двух мужланов в её папке обнаружены два файла, которые никакой Анлокер стереть не может. И знают ли они вообще, к чему это может привести. И что Рейстлин опасен для её жизни. Паладайн сел писать новый кряк, но не успел. Рейстлин победил Такхизис и стал богом, разрушив попутно все компы. Однако, Паладайн не отчаивался. Он всё-таки запустил свой кряк.

Вы хотите запустить программу "Карамон и Тас в будущем"? Идёт выполнение программы, пожалуйста, подождите, это может занять несколько минут...

Это заняло 2 года. Однако, программа сделала своё дело, и компы были восстановлены. Но Такхизис была очень зла и написала какой-то свой хитроумный кряк. И когда Паладайн попытался что-то сделать, получилось вот что:

Перемещение Рейстлина Маджере из папки "Бездна" невозможно. Запрещено пользователем.

Он бился-бился, и так, и эдак, а потом его бил-бил Маджере и так и эдак, но всё одно, ничего не вышло.

Нет доступа к папке "Бездна". Обратитесь к Администратору.

Маджере пришлось отдать жрицу обратно, так как Рейстлин действительно показал всем кузькину мать, хоть и сидел теперь в Бездне. Маджере жаловался не только на это. Он говорил, что из-за Паладайна его величайшее творение (или то, что должно было быть им) очень злое и никого не любит. Психическое здоровье жрицы было полностью восстановлено, хоть и не без последствий. А Паладайн решил идти до конца. Он битых 25 лет писал патч, и всё-таки смог обставить Такхизис.

Извлечь Рейстлина Маджере из папки "Бездна"? Подождите, идёт извлечение...

Однако, произошёл системный сбой. Патч оказался не так хорош, как думал Паладайн.

Неожиданный конец Рейстлина Маджере. Рейстлин Маджере повреждён и будет удалён.

Паладайну ничего не оставалось, кроме как начать рыться в автосэйвах. Автосэйвы были, и Рейстлин был восстановлен, но уже не в том виде, в котором был.

Вы хотите восстановить Рейстлина Маджере без магии?

Паладайн хотел. И у него про запас был ещё один кряк. "Ну наконец-то, - подумал Светоносный. - Теперь мне будет, что сказать этому зануде Маджере!".

Включить в Рейстлине Маджере параметр "извинение перед Карамоном"?

Так закончилась размолвка Паладайна и Маджере. Вот почему в Войне душ они предстают уже друзьями.

Всё достоверно, всё истинно. Расследовала Лин Тень.

@темы: Анекдоты

---

...

[Адриан Сальваторе]

@темы: Картинки

---

[Морфирин]

Доброго времени суток. Приглашаю всех принять участие в формировании молодого амбициозного проекта DreamForum.Ru. Нашей целью является создание уникального сообщества любителей фантастики, фэнтези и аниме, обсуждение различных проявлений жанра в массовой культуре и общение в кругу единомышленников. Кроме того, в ближайших планах разработка полноценного портала на базе форума.

---

альтернативный вариант

[Erberto]

Критика, конечно, приветствуется, но просьба серьёзно к этому не относиться. Свобода мысли, как говориться. Прежде чем читать, внимательно прочитайте пейринг и подумайте, хотите-ли вы это читать. Если ваши внутренние соображения не могут перенести подобного - не травите себя. А так... вот, что-то начиркалось

То, что выделено оффтопиком, на деле написано курсивом, но так как на этом дизайне подобного не видно, пришлось прибегнуть к такому варианту оформления

Название: "Переплетение дорог"
Автор: Тазисса
Бета: нет
Жанр: AU, romance, смерть героя
Статус: закончен
Дисклеймер: всё принадлежит Маргарет Уэйс и Трейси Хикмен. Я лишь взяла на себя смелость поюзать парочку героев.
Персонажи: Крисания/ Даламар, Рейстлин
Размещение: Только с разрешения автора
Предупреждение: это альтернативный вариант переплетения судеб героев, просьба серьёзно к этому не относиться. Я лишь написала то, что внезапно подумалось. Набросок больных мыслей и не более.
От автора: отдаю благодарность Loran Arten за неожиданное (она об этом, наверное, и не знает))) вдохновение на сиё произведение.

читать

…Тонкая рука, обтянутая золотой кожей, неумолимо приближалась, яркие глаза во мраке сверкали золотом, а на губах играла презрительная ухмылка, обвиняющая, разочарованная…озлобленная…
Дикий, неописуемый ужас скрутил его тело, заставив мышцы замереть, скрутив судорогой, а сердце – бешено колотиться. Казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Ещё никогда прежде он не испытывал столь необъяснимый, неописуемый страх, перед…
- Ты не усвоил урок… - этот шепчущий голос, который иголочками проникает в каждую частичку души, заставляя её биться предсмертной конвульсией в жалком теле, обжигая агонией мук, которые предвещают эти изящные, красивые, и опасные, как лезвие меча, пальцы.
Вот тусклый бледный свет облизал кончики пальцев, отчего кожа замерцала золотом. Этот свет не причиняет боли тому, кто приближается к нему, но вот ему… он уже знает этот свет, он помнит боль от этих пальцев, выжигающих не только след на плоти, но и в самой душе.
- Даламар!
Он закричал, дико и испуганно, пытаясь вырваться из этих чар, силясь убежать, но золотые глаза, с чёрными, страшными зрачками в форме песочных часов, цепко держали его в своей власти, не отпуская, не позволяя уйти от наказания...
«За что? За что, шалафи?!»
- Даламар! - чужие руки затрясли его, больно впившись пальцами в плечи. Реальная боль на миг показалась Даламару слаще любых любовных ласк, что и позволило избавиться от пут золотых глаз и открыть собственные глаза с судорожным выдохом, более похожим на стон.
Боль… он до сих пор ощущал боль и страх, и ведь не жрица причиняла ему их, а Он. Тот, кто погиб, остался в Бездне, тот, кто на веки покинул этот мир.
«Шалафи… почему вы меня до сих пор мучаете?», с тоской подумал тёмный эльф, приподнимаясь на локте и немного ошарашено глядя на Крисанию, склонившуюся над ним. Каждую ночь, с тех пор, как Даламар начал своё путешествие вместе со жрицей, ему снился Рейстлин Маджере. Сначала сны были просто обрывками прошлого. Какие-то урывки фраз, давние эксперименты, указания шалафи. Но затем, постепенно, как только эльф потихоньку начал сближаться с верховной жрицей Паладайна, сны стали меняться. Прошлое осталось в прошлом и Даламара начало мучить абстрактное будущее, или то, что могло бы быть. Во снах всё так же присутствовал маг Маджере, который желал наказать ученика, покарать его за ослушание. Вот только в чём он ослушался, в чём провинился? Даламар Тёмный не понимал. Единственное, что теперь связывало его с покойным магом, это то, что нынешний глава Ложи Чёрных Мантий находился рядом с Крисанией Таринской, которая чудом, впрочем, как и он сам, выжила после похождений с Рейстлином к пути становления оного Богом.
Но сегодняшний сон был отличителен от предыдущих, он казался слишком реальным, слишком настоящим.
- Даламар, что с тобой? Ты кричал во сне… - тонкие чуткие пальцы обеспокоенно прошлись по его щекам, влажным и холодным от пота. Ослепшая после Бездны, Крисания не могла видеть выражения ужаса и растерянности на красивом эльфийском лице, но зато она могла почувствовать его своим невероятным чутьём, своим сердцем, умеющим сострадать и любить. Вернее научившимся это делать.
Со времени закрытия Врат минуло семь лет, шесть из которых пути праведной дочери Паладайна и мага Чёрной Ложи не пересекались. Но год назад нелепая случайность столкнула их, и вопреки всем ожиданиям и предрассудкам, они смогли окончить то путешествие, которое вскоре привело их к пониманию друг друга. Даламар не был похож на Рейстлина, он был всегда мягок, очарователен и обходителен. Он не шарахался прикосновений жрицы, помогал ей. Да, разумеется, в том путешествии у него была своя цель, и Крисания опять послужила средством для неё. Вот только обошёлся эльф с ней мягче. И не бросил, помог подняться и пойти дальше. Почему, тогда Крисания не понимала, но стала понимать позже. Между светом и тьмой вновь зародилась симпатия, в этот раз искренняя и обоюдная.
- Всё… всё в порядке, - наконец перестав молчать и любоваться её красивым лицом, с чуть ледяными оттенками внешности, выдавил из себя маг, переведя дух.
- Это раны? Снова болят? – в её голосе было столько внимания, сочувствия и переживания, что Даламар невольно улыбнулся краешком губ, когда рука девушки осторожно переместилась с его щеки на грудь, обожженную пятью незаживающими дырками, следами пальцев его шалафи. Тогда он наказал его за предательство. И Даламар прекрасно понимал, что получил по заслугам.
«Может эти сны всего лишь игра моего воображения? Отголоски боли?»
Молитва была закончена и жрица осторожно убрала с груди тёмного эльфа свою ладонь, чтобы не причинять тому лишних мучений. Хоть не много, но она помогала ему, старалась усмирить бушующую в его груди боль, особенно после того, как эльф в шутку сказал, что эта боль напоминает безумную лавину гнева Рейстлина.
- Спасибо тебе, теперь лучше, - мягко перехватив её кисть, Даламар поднёс её к своим губам и осторожно коснулся ими женских пальчиков.
Совсем недавно их взаимная симпатия стала перерастать в нечто большее. В то, чего Даламар не чурался, не убегал, а жрица… Крисания искренне полюбила тёмного эльфа, сумев забыть манящие золотые глаза и язвительную улыбку другого чёрного мага, и была рада проявлениям внимания со стороны Даламара, которого не волновало даже то, что она теперь была слепа.
Их пальцы переплелись и чуть потянув на себя, чёрный маг вынудил жрицу поддаться вперёд, после чего их губы соприкоснулись… Он не спрашивал разрешения поцеловать. Если он хотел что-то, то он это получал. Так его научил самый ненавистный им человек, и самый любимый учитель одновременно.
Снова эти пальцы, снова этот взгляд. Он жаждет не убить его, а заставить мучиться, и эльф это чувствует. В этот раз пальцы прикасаются к его коже, но выше пяти ранений, уже так давно нанесённых ему, в этот раз обжигающие пальцы смыкаются на горле, лишая даже возможности кричать.
- Я… не… не понимаю… за что?!
- Ты забрал то, что принадлежит мне.
Запах палёной плоти, тошнотворный, мерзкий, и удушье, терзающее его горло, воздух, казалось, застрял в лёгких, больше не желая продолжать свой круговорот жизни внутри его бьющегося тела.
Даламар понимает, понимает, что грань между сном и явью давно стёрта, это не сон. Маджере не погиб в Бездне. Нет, он не освободился из плена смерти, но и не ушёл. И то, что он услышал от шалафи… Да, он действительно забрал. Он забрал Крисанию, её любовь, её душу и тело. Но только почему Маджере жаждал наказать его за это?
- Вы сами отказались… сами, шалафи!
Золото глаз сверкнули вновь, ядовитая усмешка, как змея, ужалила Даламара. Да, он забрал то, что ему не принадлежало.
- Даламар! Даламар, проснись! – донельзя испуганный вопль жрицы разбудил его и, очнувшись от кошмара, маг первым делом вскинул руку к горлу, ощущая на нём лёгкое жжение – остаточный след от прикосновения духа, хотя на деле на коже не было даже и следа кошмарного ожога. И только после этого он привлёк к себе обеспокоенную Крисанию, мягко коснувшись губами её щеки.
- Тебе опять… снился он? – прильнув к груди эльфа, тихо спросила жрица. Недавно, чувствуя неладное, она всё же смогла узнать, что Даламара мучил во снах Рейстлин. И с тех самых пор в её душе зародился какой-то трепет, маленький червячок страха. Посвящённая чувствовала, что эльф что-то задумал, она ощущала… но не могла видеть. Как и сейчас. Маг целовал её, привлекал к себе, крепко обнимая сильными и в то же время нежными руками. Он всем своим поведением показывал, что любит её, что для него нет ничего важнее её на свете. И Крисания поддаётся, вопреки саднящему чувству опасности, она отвечает на его ласки, не обращая внимания на резко обострившийся инстинкт самосохранения, не обращая внимания на ненавязчивый, но громкий глас своего Бога, предостерегающего свою жрицу от опасности. Крисания игнорирует всё это, чувствует всем своим сердцем, что сейчас нужно бежать, вырваться из его рук и кинуться прочь… Она пренебрегает опасностью. Потому что хочет быть с ним рядом, помогать всем, чем только сможет, любить и быть любимой. Она уже так привыкла быть рядом с ним, ощущать его рядом, поддерживать, видеть мир его глазами. И терять всё это она не хочет.
Слепая жрица не может видеть того странного, безумного блеска в его тёмных глазах, поскольку давно лишена этой возможности. Она не видит, что маг не колеблется, он уверенно, твёрдо прижимает её к себе, отвлекая, целуя, заставляя забыть обо всём на свете. Она не слышит, как его рука что-то нащупывает рядом. Замах… блеск стали. Да, видеть этого она не может, но может чувствовать сердцем. Крисания понимает, что сейчас будет, знает это… знает, но отказывается верить. Отказывается верить в то, что тот, кого она смогла полюбить, тоже предал её. Удар… Серебряное лезвие кинжала вонзается ей под левую лопатку, быстро, практически безболезненно, пронзая сердце насквозь. Тихий всхлип боли… Крисания, вместо того, чтобы забрать его с собой, ведь для этого нужно только протянуть руку к его кровоточащим на груди ранам, прижимается к Даламару, не понимающе смотрит на него, хоть и не видит… а затем улыбается.
- Я люблю тебя… - тихим шёпотом срываются с её губ последние слова, вместе с тонкой струйкой крови, просочившейся из уголка губ. И тусклые серые глаза закрываются.
- Я отдал её тебе, шалафи, - таким же шёпотом в пустоту говорит маг, укладывая мёртвое тело, - я вернул тебе Крисанию…
С тех пор кошмары больше не мучили Даламара Тёмного. Но он заплатил за это свою цену. Теперь в кусочке его сердца было сосущая пустота, порой поглощающая его разум. Нет, он не жалел о содеянном, поскольку никогда не зацикливался на одном. Но и забыть её почему-то не мог. Как и того, что принёс ей смерть.
Ещё один урок, который преподал ему Рейстлин, был усвоен.

@темы: Маги, Герои Копья

---

Монолог Тассельхофа Непоседы в таверне "Последний Приют"

[Indrik-Zver]

Здравствуйте, уважаемые участники сообщества!

Хочу поделиться с вами своим стихотворением на тему: "О чем мог бы говорить навеселе мой любимый герой "Саги о копье" (надеюсь, это в тему))

Садись, приятель! Заведем
Беседу по душам;
Возьми мне выпить за свой счет -
Я завтра же отдам.

Ты знаешь, мной давно зарыт
В лесу несметный клад...
Тебе и не вообразить,
Насколько я богат!

Не веришь? Это же смешно!
Ведь могут подтвердить
Все, кто знаком со мной давно,
Насколько я правдив.

Резвится ветер в голове,
А за окном - туман.
Пускай в крови играет эль,
Но вовсе я не пьян!

Хоть сей же миг я окажись
В драчливой кутерьме,
Под сотню целей поразить
Труда не будет мне:

В камнях дорожных разгляжу
Удачливый снаряд,
В рогатку верную вложу,
Прицелюсь невпопад...

В угаре схватки, на беду,
Такой переполох...
В кого я камнем попаду?
Надеюсь, во врагов!

Томится леность под замком,
И неизвестен страх,
С таким опаснейшим врагом
И льву не совладать!

Рассказов вольных до утра
Не оборвется нить,
Ведь способен без конца
Истории травить.

Но за окном гудит толпа
Разгневанных людей.
Я, помнится, им задолжал...
И дверь летит с петель...

Вам неужели не понять,
Что денег просто нет?!
Мне резвым зайцем убегать,
Запутывая след,

Забыв существование
Обратного пути,
На сем повествование
Закончить и уйти...

Найдется время отдохнуть
И дух перевести,
Карманы вытряхну в траву:
Там вещи - не мои.

Конечно же, нечаянно
Упали в мой карман.
Найти бы мне хозяина -
Я сразу все отдам!

Когда найду хозяина -
Клянусь, я все отдам!

@темы: стихи

---

[Rauch Lugenhaft]

Куплю "Кузницу души",может у кого-то есть ненужная? Спб.

---

[Судзугамори Рен]

Автор: Карин-тюремщица
Бета: ILLanthan
Рейтинг: PG
Герои/Пейринг: Рейстлин, Крисания, ОП.
Жанр, саммари: Попытка выразить собственное представление о том, как и зачем они всё-таки могли бы сосуществовать в паре и с общим ребенком.
Размещение: где угодно, можно не дожидаться разрешения, но обязательное условие – умыл автору со ссылкой на ресурс, на котором размещаете.


Ни один из тех, кого могла бы признать достойным супругом её семья, никогда бы не затащил её на крышу совершенно чужого здания.
Верховная жрица Паладайна наслаждалась невинностью этого маленького подарка, столь необычным сочетанием покоя и близости человека, которого она, едва пережив их первую совместную авантюру, осмелилась сделать своим супругом. Не понимая ещё тогда, что обрекает себя не на риск повторения, а на нескончаемую аферу его жизни.
Сейчас же ей в подарок были даны уже полчаса идиллии: супруг, закрыв глаза, слушал, как она описывает ему весенний город. Создавая ей новые глаза, Рейстлин, при всей своей нелюбви к полумерам, ограничился лишь чуть большей ясностью зрения, да возможностью видеть как в обычной темноте, так и в черном свете. Даже цвет радужки остался прежним.
Временная слепота научила её ценить саму возможность видеть мир, поделиться же этой радостью с тем, от кого сокрыто едва ли не главное – красота мира – вполне укладывалось не только в её желания, но и в моральный долг жрицы. Иногда маг создавал ей в ответ иллюзии, показывающие, как именно он представляет то, что она ему описывает…
От наслаждения не частой идилличностью сосуществования жрицу отвлек пронзительный кошачий ор, не слишком уместный в относительно приличном районе Палантаса: кошек из него, разумеется, не гоняли, а вот то, что могло спровоцировать у них подобный визг… У жрицы Паладайна защемило сердце. Обернувшись к супругу, она без слов поняла, что им источник звука уже обнаружен. Уложив в руки супруги свой посох, он испарился едва удостоверившись, что она его не выронит. Крисания уже почти привыкла к подобному, и привыкла бы совсем, если бы средства, предоставляемые мужем для самостоятельного вытаскивания себя из странных положений и состояний, не норовили обидиться на её жреческую связь с Паладайном. Посоху, впрочем, можно было почти доверять.
Спланировав с крыши, она попыталась установить направление уже затихших воплей. Почему-то на звук Рейстлин ориентировался лучше даже тогда, когда у неё не было глаз.
Плутать понадобилось на удивление недолго, хотя открывшаяся за поворотом картина не входила в число тех, что жрица стремилась увидеть. Вряд ли в чем бы то ни было повинного котенка совместными усилиями фиксировали два самых дорогих для неё человека, с радостным энтузиазмом обсуждая её внутреннее строение и способы наглядного с ним ознакомления. Придираться на этот счет к черному магу было даже несколько странно, но видеть в её собственном ребенке такую готовность причинять боль живому существу? Однако к бесполезности прямого выражения возмущения Крисании пришлось привыкнуть ещё в самом начале её супружеской жизни. Голос её был почти спокойным:
- Ты уверен, что нашей дочери нужно подобное знать?
- Это единственный способ научиться исцелять… Не божьей помощью.
Маг даже не поднял головы. Зато это сделала их дочь, растеряв почти весь свой энтузиазм едва взглянув на обеспокоенную мать. Девочке важно состояние людей, может быть она просто не до конца понимает, что и кошка страдает всерьёз? Поднявшись на ноги, ребенок покачал головой в ответ на вопросительный взгляд на удивление заинтересованного в продолжении отца. На удивление.
Ещё более непривычно было видеть на лице этого человека настолько явную досаду не на необходимость обратить на кого-то внимание. И при этом такую знакомую…
Крисания с облегчением вздохнула, когда котенок был передан ей на руки.
- Ты сейчас похож на своего брата.
Мага дернуло, едва заметно даже для наметанного глаза жрицы. Его раздражение приняло куда более привычную, такую родную форму.
- Я отдаю себе в этом отчет.
Девочка с расстроенной настороженностью наблюдала за родителями. Обидеть отца она тоже не хотела… Рейстлин смог добиться от себя почти искренней улыбки. Достав из рукава кинжал, он вручил его ребенку.
- Она права – ты уже достаточно взрослая, чтобы не нуждаться в непрошенной помощи.
Котенок цапнул жрицу за руку и спрыгнул вниз. Бросив мимолетный взгляд на одобрительно кивнувшего отца, её милая девочка с папиным кинжалом в руках унеслась за кошкой, мгновенно исчезнув из поля зрения. После чего маг всё-таки позволил себе на мгновение достаточно обнаружить только что образовавшуюся внутри него пустоту, чтобы Крисания смогла разглядеть дело рук своих.
Слезинкой с этих рук скатилась капелька крови. Жрица так и не привыкла и, возможно, не привыкнет никогда к тому, с какой легкостью черный маг показывал ей оборотную сторону казалось бы однозначно добрых поступков, на которой они выглядели едва ли не подлостью. Ей было больно, каждый раз. Но каждый раз она благодарила небо за возможность видеть его глазами. За возможность видеть.

@темы: Фанфикшн

---

Такхизис - искусительница

[Storn twins]

запись создана: 14.06.2010 в 18:29

@темы: Пантеон Богов, Картинки

---

Рейстлин и Крисания

[Storn twins]

@темы: Картинки, Маги, Герои Копья

---

[Судзугамори Рен]

Автор: Карин-тюремщица
Размер: драббл
Рейтинг: R
Жанр, саммари: Вариация на тему возможных событий. Ода магии Ирдов.
Герои/Пейринг: Рейстлин, Карамон, Фистандантилус, Эмберилл.
Категория: слеш
Таймлайн: Между Кузницей и БпО.
Предупреждение: твинцест, играющий в Зивилина Фистандантилус.
Размещение: где угодно, можно не дожидаться разрешения, но обязательное условие – умыл автору со ссылкой на ресурс, на котором размещаете.

Огонь костра, казалось, не приближался вовсе, хотя давно уже должен был быть достигнут. Пытающийся добраться до этого фантома человек не замерз ещё только потому, что не останавливался и даже почти не замедлял движение, преследуя морок с упорством, достойным лучшего применения. И хотя усталость начинала вливаться в готовое к борьбе с ней тело, не она заставила человека повернуть назад, а смутная, но острая тревога, питающаяся так и не сформировавшимся в явное разуму знанием.
Там, откуда человек начал свой путь, остался тот, чьих сил не доставало для борьбы с холодом. Пищи для огня в скромном убежище не хватило бы надолго, но и то, что было, потухло не успев прогореть из-за чужой недоброй воли. Из одеял уже выветрилось всё возможное тепло, и в лежащем под ними и тепла, и жизни оставались сущие крохи.
В панике, не уделив внимания причине, заставившей огонь потухнуть, человек принялся было растирать еле дышащее тело, но в итоге, едва осознав температуру окоченевших рук, кое-как умудрился с их помощью раздеться и залез под одеяла, прижал к себе тело, готовый отдать не то что тепло своего - всю свою жизнь.
Промерзшие одеяла скорее забирали тепло, чем сохраняли, усложняя задачу. Поняв, что сам дрожит от холода, человек заставлял себя двигаться куда оживленнее, чем принуждала дрожь. Застывающий воск усталости разлился обжигающей водой триумфа, едва чужое, но от того не менее родное тело начало шевелиться, прижалось ещё плотнее. Ещё недолго, ещё убедиться, что тепла в этом, таком слабом теле хватит на то, чтобы дождаться, пока он снова разведет огонь... Обвившие его шею руки предвосхищали поцелуй, совершенно не ожидаемый, но бесспорно, невозможно настоящий. Чуть ли не более невозможно, чем то, что только что едва не замерзшее насмерть тело может однозначным образом выражать желание.
И поцелуй с едким привкусом лечебного питья, и то, что он подтверждал - было, и от этого сквозь недоумение продирался яркий, невиданный ранее восторг.
Он ласкал так и не открывшего глаза брата с той нежностью, что не досталась ни одной из его любовниц, решив не спрашивать себя об очередной недоступной его пониманию вещи, связанной с братом.

Карамон проводил взглядом симпатичную официантку, после чего, опомнившись, с тревогой взглянул на брата. Тот хмыкнул.
- Развлекайся.
Тревога сменилась тихонькой надеждой.
- Может быть, мы...
- Один. Мне это не интересно.
Старший из близнецов уткнулся в тарелку, старательно не обращая внимание на успевшую заметить его взгляд девушку.
Младший не менее старательно пытался придумать, как убедить его всё же забыть о случившимся...

- Нравится?
- Уговорил. Можешь успокоиться.
Внутренний голос довольно хихикнул.
Сосредоточившись на реальности, Рейстлин увидел перед собой обеспокоенную девушку, прекрасную внешне, но в первую очередь тем, что не позже чем завтра она так или иначе исчезнет из его жизни.

@темы: Фанфикшн

---

Теперь в акварели )

[Storn twins]

@темы: Картинки, Маги, Герои Копья

---

Рейст и Циан в Париже)

[[Гер]]

Reistlin in Paris by ~GerVOlg on deviantART

@темы: Картинки, Герои Копья

---

GodSlayer

[Lodreamir]

Лучше смотреть в полном размере - в уменьшенном виде оно выглядит несколько странно=(

GodSlayer by ~ILLanthan on deviantART

@темы: Картинки, Маги, Герои Копья