Только одна ночь

[Лин Тень]

Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Только одна ночь"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: таймлайн несуществующий. Внимательный читатель поймёт, что этого эпизода никогда не могло бы быть
Рейтинг: G
Тип: гет, AU
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: романтика
Размер: мини
Герои: Крисания Таринская, Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Карамон Маджере, Танис Полуэльф, Тандар
Саммари: Я понятия не имею, о чём ты говоришь, Даламар. И я бы попросила тебя впредь не обсуждать со мной подробности личной жизни человека, которого уже давно нет в живых, — тут Крисания снова не выдержала и повысила тон: — Человека, каким тебе никогда не стать!
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.
Пометки: автор не читал "Tears of the Night Sky" и надеется никогда его не прочесть. Поэтому пишет AU


Пальцы Рейстлина коснулись Крисании. Тонкие изящные пальцы, которые могли быть такими нежными, а могли быть цепкими, могли причинять боль. Волшебник откинул со лба прядь волос жрицы и осторожно провёл рукой по щеке Крисании.
— Она не умерла, — прошептал он. — Еще не умерла...
Его голос... как бы она хотела слышать его всегда! Как бы она хотела, чтобы он прикоснулся к ней ещё раз. Мысли молодой жрицы плыли в тумане, вокруг был мрак, она едва ли понимала, что происходит. Крисания лишь знала, что здесь есть Рейстлин, а значит, опасности не страшны.
— Да, — послышался другой голос, более низкий, хотя и очень похожий по интонациям. Знакомый голос. — Оставь ее. Дай ей умереть в мире!
Карамон! Конечно же, это Карамон. Умирать? Но она не собирается умирать, зачем?.. А может быть, разговор вовсе не про неё?
— Она останется жить, если ты вынесешь ее через Врата, — это вновь Рейстлин, его голос жрица не спутала бы ни с одним другим на Кринне. В сознании Крисании возник образ Рейстлина, и сердце забилось быстрее.
Но почему же темно, как в Бездне?
— Да, она останется жить, — в голосе Карамона слышалась горечь. — И ты тоже, Рейстлин. Я вынесу Крисанию из Врат, а следом за нами придешь ты! — гигант, наверное, был зол. Почему он злится на Рейстлина, что он ему сделал? Если бы только Крисания могла вмешаться... но она не чувствовала в себе сил даже открыть глаза. Она бы объяснила им, что совсем не собирается умирать.
— Спаси ее! — вскрикнул маг. Странно, ведь он никогда не кричал. В его голосе послышались истеричные нотки, как будто бы последняя надежда уходила.
Но зачем, от кого он хочет спасти её, Крисанию?
— Нет, — упрямо ответил Карамон.
Затем что-то произошло, но молодая женщина не смогла бы точно сказать, что именно, поскольку она по-прежнему ничего не видела. Вокруг был только кромешный мрак. Следующая фраза была произнесена Рейстлином уже абсолютно спокойно:
— Возьми Крисанию, возьми вот это и ступай!
Карамон медлил, не отвечая.
— Бери же! — выкрикнул Рейстлин, вновь сорвавшись.
Он закашлялся. Крисания захотела встать, пойти на голос, нужно сейчас же прочесть исцеляющую молитву... но женщина поняла, что не владеет своим телом. Жрица лежала на какой-то жёсткой поверхности, а её рука сама сжимала медальон Паладайна. Крисания забеспокоилась — что же произошло?
— Бери... — выдавил из себя волшебник между двумя приступами кашля. — Когда выйдешь... с той стороны — воспользуешься им, чтобы замкнуть Врата.
Карамон вновь молчал. Как будто бы между ними происходила мысленная беседа, и Крисания слышала половину её — только то, что говорил волшебник.
— Я не лгу! — прорычал Рейстлин. — Я лгал тебе раньше, но не сейчас. Попробуй, и ты сам поймешь. Смотри, я снимаю с тебя замораживающее заклятие. Больше я ничего не могу, и если ты обнаружишь, что я солгал, то можешь меня убить. Я не сумею остановить тебя!
Так вот оно что! Врата... Врата в Бездну. Мысли Крисании начали приходить в порядок. Значит, Рейстлин решил её спасти?.. И поручил это Карамону? Но зачем?
— А теперь торопись, — холодно сказал Рейстлин. — Я помешаю Властительнице последовать за вами, но надолго меня не хватит.
Послышался судорожный вздох Карамона, затем воин убрал меч в ножны.
— Что... что будет с тобой? — хрипло спросил он, опускаясь возле Крисании, чтобы поднять ее на руки.
— Спеши, Карамон. Она идет...
Она. Такхизис.
Воин осторожно поднял жрицу. Голова Крисании прислонилась к широкой груди Карамона, и воин сделал несколько неуверенных шагов. Затем он обернулся к брату.
Рейстлин хочет остаться здесь один, на вечные мучения. Нет!
— Слюнтяй! Идиот! Какое тебе дело до того, что будет со мной! — взорвался Рейстлин. — Уноси ноги, дурак!
"Он же просто хочет, чтобы Карамон поскорее ушёл", — в ужасе подумала жрица.
— Прощай, брат, — тихо сказал воин. Держа на руках Крисанию, Карамон повернулся и пошел прочь.
Нет, она не оставит Рейстлина в Бездне! Лучше она умрёт с ним! Крисании захотелось вырваться из сильных рук Карамона. Ей хотелось кричать, толкаться и брыкаться, но тело непослушное тело висело мешком. Вокруг по-прежнему было темно, и Крисания не могла видеть, что происходит, но в темноте остальные чувства обострились. Чарующий запах роз, всегда окружающий Рейстлина, исходящий от его мантии, удалялся по мере того, как Карамон шагал к Вратам.
Жрице захотелось хотя бы крикнуть, чтобы они знали... чтобы он знал... но она не смогла и этого. Рука женщины по-прежнему сжимала медальон, хотя в этом уже не было надобности.
Порыв ветра заставил волосы Крисании взметнуться. Он принёс с собой причудливую смесь запахов магической лаборатории. Значит, Врата близко.
Нет!
Если бы жрица могла, она бы сейчас плакала.
— Это Рейстлин? — недоумением спросил кто-то. Знакомый голос. Крисания слышала его когда-то давно... в прошлом. Или в будущем? Кажется, этот голос принадлежал тому полуэльфу, Танису.
— Госпожа Крисания, — ответил ему другой. Его она узнала сразу — это был ученик Рейстлина, тёмный эльф Даламар.
— Может быть, она еще жива! — вновь сказал Танис.
— Для нее лучше было бы умереть, — сухо прокомментировал Даламар, и Крисания не могла не согласиться с ним.
— Побудь с ней, Танис, — услышала жрица голос Карамона. — Я должен закрыть Врата.
"Отнеси меня обратно! — хотела крикнуть женщина. — Отнеси меня к нему!".
Вдруг перед мысленным взором Крисании возник прекрасный воин в платиновых доспехах. Если бы женщина могла, она бы упала на колени, но ей было отказано даже в слезах... Паладайн обратился к своей жрице, сказав: "Рейстлин останется там, потому что это единственный способ спасти мир".
"Я знаю, — смиренно ответила Крисания. — Но позволь мне быть с ним!".
"Нет, дочь моя. Ты будешь жить. Но не беспокойся о Рейстлине, я позабочусь о нём".

* * *
— Нет... — прошептала Крисания и проснулась. Было темно, хотя жрица точно знала, что солнце уже встало. Просто она его не видела. Точно так же, как тогда, в Безде, она не видела Рейстлина.
Теперь для Крисании всегда было темно — и днём, и ночью, но это была меньшая из потерь, понесённых ей когда-то. Женщина старалась не думать об этом, но сон упорно возвращался к ней, не давая забывать о прошлом.
Не давая забывать о Рейстлине...
Крисания всегда поскорее старалась переключиться на что-то другое. Вот и сейчас она встала и привычными движениями направилась к умывальнику. Вещи в её комнате всегда стояли на своих местах, поэтому за долгие годы жизни в вечной темноте она отлично научилась ориентироваться и без помощников.
Женщина привела себя в порядок, переоделась и открыла дверь. Тандар, как всегда, ждал свою хозяйку, чтобы отвести её на завтрак. Крисания рассеянно ела, не чувствуя вкуса, всё время думая о том, что она что-то забыла. "Я просто старею. В конце концов, мне уже не двадцать пять лет... Возможно, я действительно что-то забыла. Потом вспомню".
В конце концов, Посвящённая выкинула из головы эти мысли и решила заняться делами. "От этого точно будет больше пользы, — сказала она себе, — чем от глупых самотерзаний".
До обеда Крисания работала. Лето выдалось необыкновенно жарким, и с каждым дневным часом температура всё повышалась, а солнце палило всё сильнее, и каменные стены Храма уже не спасали от жары и духоты. Однако жрицу это не смущало, она выполняла все свои обязанности, меж тем как её помощники — те, кто за неё писал, те, кто читал ей — менялись каждые два часа. Настало время обеда, и молодой жрец робко предложил Крисании поесть. Посвящённая всегда слышала странные нотки в голосе этого молодого человека. Насколько она могла судить, он влюблён. Причём в неё.
"Что ж, значит я неплохо выгляжу для своих лет", — мрачно пошутила жрица. Она-то сама не могла себя увидеть.
От еды женщина отказалась, но велела покормить Тандара. Только когда тигр не стал есть, но выпил всю предложенную воду, женщина заметила, что ему-то хуже всех.
— Прости меня, — улыбнулась Крисания. — Тебе наверняка очень душно в этих стенах. Давай прогуляемся немного, хотя сейчас очень жарко.
Однако выйти они решились только когда солнце уже клонилось к западу. Посвящённую отговорили гулять в обеденное время — можно было запросто обгореть на солнце.
Слепая жрица и её поводырь вышли в сад, окружавший Храм Паладайна. Обычно Крисания прогуливалась по вечерам, но сейчас она прервала работу ради Тандара. По её мнению на улице было гораздо хуже, чем в помещении, но тигру сад нравился больше. Крисания села на лавку, спрятавшись в тени большого дуба. Она думала о событиях, происходящих в мире. Она помнила, что сказали ей Палин Маджере и Стил Светлый Меч. Но Посвящённая даже не знала, как она может помочь.
После часовой прогулки в тени деревьев женщина собралась уходить, как вдруг Тандар зарычал. Крисания обернулась на его рык и тут же почувствовала запах розовых лепестков и тлена. Так пахло от магов, и только от них. Затем Крисания услышала осторожные шаги — маг подошёл достаточно близко, и повеяло лёгким цветочным ароматом, а также какими-то фруктами.
— Даламар, это ты? — спросила Крисания.
— Я восхищён вами, Посвящённая, — послышался знакомый голос тёмного эльфа. — Вы всегда так точно определяете людей! Ведь я ещё даже не успел ничего сказать.
— От всех магов пахнет одинаково, — усмехнулась женщина. — Ну а от эльфов ещё часто пахнет цветами или фруктами, ведь вы не едите мясо. В Палантасе только один эльф-маг, которого я знаю. Что привело тебя сюда, Даламар? Храм Паладайна — не самое приятное место для чёрного мага, насколько я знаю. Палин Маджере и Стил Светлый Меч успешно добрались до тебя?
— Палин Маджере... — протянул Даламар. — О нём-то я и хотел поговорить с вами, Посвящённая. И... не только о нём.
Тандар, поняв, что опасности нет, перестал рычать, но не сводил взгляда внимательных жёлтых глаз с волшебника.
— Что случилось с Палином? — обеспокоенно спросила Крисания.
— Вопрос не столько в Палине... сколько в Рейстлине, — наконец сказал Даламар.
Посвящённая отступила на шаг, белый тигр, почувствовав волнение своей хозяйки, тут же глухо зарычал. Но жрица быстро овладела собой и спокойно сказала:
— В чём может быть вопрос, если Рейстлин мёртв?
— Да-да, конечно же, Госпожа Крисания, я это знаю, — презрительно скривился тёмный эльф. — Не думайте, что я считаю по-другому. Но я хотел у вас спросить — вы ведь хорошо знали Рейстлина. Лучше его знал, пожалуй, только его брат, Карамон, но у меня нет возможности сейчас с ним пообщаться, а потому я спрашиваю у вас. Скажите... у Рейстлина могла быть дочь?
Крисания отступила ещё на шаг, Тандар обнажил огромные клыки, ясно показывая Даламару, что ещё слово — и эльф станет его обедом.
— Что... — жрица задохнулась от гнева и волнения, кровь отхлынула от её щёк. — Что ты... Что за... — она была не в силах разговаривать, ей вдруг захотелось приказать Тандару, чтобы тот порвал глотку наглому эльфу. Но тут же Посвящённая взяла себя в руки и ответила ледяным тоном: — Я понятия не имею, о чём ты говоришь, Даламар. И я бы попросила тебя впредь не обсуждать со мной подробности личной жизни человека, которого уже давно нет в живых, — тут Крисания снова не выдержала и повысила тон: — Человека, каким тебе никогда не стать!
Даламар, судя по всему, был смущён и озадачен:
— Госпожа Крисания, я прошу меня простить, я совсем не имел в виду...
— Я тоже прошу меня простить за возможные грубости, но я не желаю говорить на эту тему, — перебила его жрица, останавливая в себе готовящийся вырваться наружу поток оскорблений в адрес Даламара. — Мне пора вернуться к моим обязанностям.
Посвящённая кивнула волшебнику и направилась в Храм, ведомая своим верным тигром. Судя по тому, что она не слышала шагов, Даламар так и остался стоять посреди тропинки.
Остаток вечера прошёл быстро, Крисания даже не помнила, что именно она делала, потому что в душе она очень сильно злилась на тёмного эльфа. И её по-прежнему преследовало чувство, что она что-то забыла. Наскоро поужинав, она решила побыстрее лечь спать, чтобы забыть обо всём.
Только войдя в свою комнату, Крисания поняла, что же она забыла.
Она забыла помолиться!
Крисания кинулась на пол, на колени, и принялась шептать молитву Паладайну. Она просила прощения за свои поступки, за сегодняшние слова и мысли в адрес Даламара, за свои сны... Паладайн ответил ей. Но ответ этот послышался как будто бы эхом через сеть пещер. Или словно она заткнула уши ватой.
— Что же случилось? — прошептала жрица. — Что произошло? Или... происходит?
Женщине ничего не оставалось, кроме как совершить вечерний туалет и лечь спать. Сегодня был воистину ужасный день. Худшего у неё давно не было. Крисания ворочалась в постели и не могла уснуть. Было очень жарко — ни одно дуновение ветерка не проникало сквозь открытое окно — к тому же разговор с Даламаром никак не шёл из головы.
В конце концов, Посвящённая встала и, накинув плащ поверх ночной сорочки, подошла к двери. Тандар ждал её в коридоре. "Всё равно уже поздно и меня вряд ли кто-то увидит", — подумала жрица и спустилась в сад, чтобы немного пройтись и успокоиться. Доверившись тигру, Крисания бродила по дорожкам, постепенно приводя свои мысли в порядок. Снова прокрутив в голове разговор с Даламаром, она поняла, что Палин был лишь предлогом для заведения беседы. Эльф хотел задать этот дурацкий вопрос... да, в конце концов, какая ей разница? Рейстлин давно умер... Очень давно...
Земля не успевала остывать за ночь, и всё же после заката становилось легче. Ночной воздух приятно ласкал кожу.
— Тандар, здесь есть кто-нибудь? — тихо спросила женщина у своего поводыря.
Тигр быстро и бесшумно осмотрел территорию, пока его хозяйка стояла возле лавочки. Через пару минут зверь вернулся к хозяйке, судя по тому, что он не рычал и не был взволнован — здесь никого не было. Крисания с наслаждением сняла плащ и присела на лавочку. Рядом журчал ручей, сегодня должна была светить серебряная луна Солинари. Посвящённая представила себе сад, залитый восхитительным светом, будто бы расплавленным серебром, и на душе стало легче.
Женщина не смогла бы сказать, сколько она просидела, упоённо дыша запахами сада. За это лето многие деревья успели погибнуть, а трава высохла, хотя жрецы и служители храма прилагали все усилия для сохранения растительности. И всё же, даже поредевший, сад был великолепен. В нём ещё было немало живых деревьев, которые давали тень, днём спасая от беспощадного солнца, а ночью создавая причудливый узор на земле.
Крисания поудобнее устроилась на лавочке, откинулась и подняла голову. На небе сейчас наверняка ни облачка, видны все созвездия. Жрица попыталась представить себе, как сейчас выглядит созвездие Платинового Дракона, но от этой мысли её отвлёк звук. Что-то упало на землю — видимо, это был плащ, который она неаккуратно повесила на спинку лавочки. Тандар, мирно лежавший доселе у ног женщины, вскочил, намереваясь подать хозяйке её вещь, ведь без помощи своего верного тигра она, возможно, долго будет шарить руками в пыли и искать плащ.
Однако, вскочив, зверь зарычал. "Здесь кто-то есть, а я в таком неподобающем виде!" — подумала Крисания. Ей сейчас очень не хотелось быть замеченной, и она приказала Тандару вести себя тихо. Обычно он слушался указаний хозяйки, но сейчас...
Но сейчас зверь, издав жалобный, захлёбывающийся звук, начал пятиться, пока не упёрся в лавку. Тело тигра было напряжено, хвост поджат. Крисания не успела даже удивиться поведению своего верного поводыря, потому что в тот же миг почувствовала запах розовых лепестков, смешанный с запахом тлена.
О нет, только не Даламар снова! Только этого ей ещё не хватало для завершения "замечательного" дня!
Послышались шаги. Осторожные, вместе с тем решительные. По остаткам жухлой травы шуршала мантия — в ночной тишине это было отчётливо слышно. Запах роз также приближался, он смешивался с лавандой, сандалом, можжевельником... Было совершенно очевидно, что ночной посетитель увидел Крисанию и идёт прямо по направлению к ней.
Тандар меж тем замолчал, продолжая пятиться, пока не забился под лавку.
Жрица встала, вытянувшись в струнку. Она откинула волосы с лица и сказала громко:
— Уходи! Я не хочу с тобой разговаривать. Если бы у меня были глаза, я бы сказала, что не желаю тебя видеть, да простит меня Паладайн.
Крисании было неуютно стоять в одной ночной рубашке перед тем, кто обладает явным преимуществом — глазами. Однако она была на своей территории. Хотя в Храм может войти каждый, это не означает, что она будет разговаривать с тёмным эльфом о таких глупостях!
Кажется, её слова возымели действие. Шедший остановился на полушаге. До Крисании долетели какие-то горькие запахи неизвестных ей трав и сушёных кореньев...
Это не Даламар...
— Прости меня, Палин, — нервно рассмеялась Посвящённая, чуть покраснев, — я спутала тебя с Даламаром, и...
Она не договорила, поскольку поняла, что снова ошиблась. Это не Палин Маджере.
Тандар жалобно, почти по-кошачьи мявкнул (Крисания никогда бы не поверила, что тигры так умеют, как, впрочем, никогда бы не поверила, что такой огромный зверь может поместиться под лавкой) и забился ещё дальше.
Широко распахнутые слепые глаза Крисании смотрели точно туда, где был тот, кто пришёл к ней. Не Даламар. Не Палин. Хотя от него тоже пахло розами.
— Рейстлин... — губы жрицы беззвучно прошептали это имя, как будто бы волшебник мог исчезнуть от звука голоса. — Ты... мёртв...
Тут же она представила себе язвительную улыбку на его лице. Через секунду она услышала тихий смех:
— Вряд ли. Скорее, я не совсем жив.
На лице жрицы отразилось недоумение, и он пояснил:
— Лишь на время. На очень-очень короткое время.
Крисания порывисто вздохнула и почувствовала, что ноги не держат её. Она опустилась на лавочку. Рейстлин сел рядом.
— Зачем? — тихо спросила Посвящённая. — Зачем...
— Я здесь не для того, чтобы просить... — начал было волшебник явно заготовленную фразу, но женщина перебила его:
— Зачем ты спас меня тогда?
Это сбило Рейстлина с толку. Она видела его мысленным взором — худощавая фигура, чёрная мантия, кожа с золотым отливом и необычные золотые глаза со зрачками в форме песочных часов. Сейчас волшебник смотрел на неё, чуть склонив голову.
— Спас тебя? — наконец, промолвил он. — Я спас мир. От себя самого, — Крисания молга бы поклясться, что он сейчас поджал губы. — Это был единственный выход.
— Я знаю, — кивнула Посвящённая. — Но ведь ты мог... оставить меня там, и я бы умерла, разве не так? Ты ведь знаешь, что я заслужила это, и...
— Нет, не заслужила! — резко перебил её маг, повысив голос. — Ты заслужила это, — он коснулся её глаз, и жрица подалась вперёд. — Но не смерть. Ты знаешь, за что ты была наказана, и ты знаешь, за что наказан я. Мы получили своё. Каждый из нас, не так ли?
Крисания вхлипнула, против воли полились слёзы. Пальцы Рейстлина, такие нежные и ласковые, стёрли солёные дорожки с лица Посвящённой. Волшебник приблизился к ней, она чувствовала тепло его дыхания на своей щеке:
— У нас есть одна ночь, Крисания. А потом я уйду. И больше мы не увидимся. В мире происходят страшные события, после которых либо никого из нас уже не будет... либо я всё равно уйду. Уйду туда же, откуда пришёл.
— Но как...
Рейстлин приложил палец к губам жрицы. "Только одна ночь", — подумала она, и слёзы вновь выступили на ресницах.
Чарующая роза, дурманящая лаванда, пряный можжевельник, сладкий сандал, горькая мать-и-мачеха, свежий лимон... и едва слышный запах тлена...

@темы: Рейстлин, Крисания, фанфикшн