И застыла мишень моего виска в перекрестье розовой звезды.
Название: Драконья душа.
Автор: Карин-тюремщица
Размер: драббл
Рейтинг: теоретически это НЦа, что вовсе не значит, что я умею её писать.
Жанр, саммари: PWP, злостный глум с претензией на ICшность.
Категория: гет?
Предупреждение: кроме того, что выше и ниже в шапке – "выражающиеся глаза").
Герои/Пейринг: Китиара, Иммолатус.
Размещение: где угодно, можно не дожидаться разрешения, но обязательное условие – умыл автору со ссылкой на ресурс, на котором размещаете.
читать дальшеЕго личный слизняк куда-то запропастился. Дракону вовсе не нравилась его назойливость, но то, что обязанная следовать за ним по пятам человеческая девка почему-то посмела этими обязанностями пренебречь, граничило с оскорблением.
Будь у него чем ещё себя занять - и Иммолатус в жизни бы не снизошел бы до того, чтобы разыскивать мелкую наглую пакость, по крайней мере когда он не нуждается в пище. Но подстегиваемое скукой раздражение выгнало его за пределы палатки, глаза же ещё пуще ног не желали оставаться на месте, подмечая те силуэты, что издали напоминали эту пропавшую дрянь.
Увидел он её куда позже, чем ожидал, пройдя вроде бы незначительное, но такое утомительное для этой жалкой оболочки расстояние. И уж на что мерзостно смотрелись представители жалкой человеческой расы, но тот, кому его слизняк позволял сейчас действия, чья непристойность была очевидна даже дракону, был средоточием ничтожности. И ради этого она не там, где ей положено быть?! Дракон успел за свою жизнь не раз пронаблюдать как те, кто должен был воплощать собой ту меру силы и власти, что доступна столь слабой расе, лишь противно визжали и брыкались в процессе - как ему объясняли, напоказ, только изображая сопротивление. Представлять своего слизняка в эдаком виде оказалось крайне противно. Отогнав пришедшие следом ещё более неприятные образы того, как она застала его врасплох, дракон, подойдя, схватил её за руку и потащил к палатке.
На начало передвижения слизняк ответил яростной и страстной бранью, рванулся из захвата. Унялась она почти сразу, но представлять соитие людей при такой альтернативе визгам оказалось куда менее отвратительно.
В палатке начались вопросы. Как будто нужна причина для того, чтобы вернуть своего сопровождающего к его обязанностям! Унявшийся было слизняк всё настойчивее требовал ответа или возможности покинуть палатку. Образ женщины своей расы, с подобный же жаром требующей любви при малейшем сомнении в добровольном согласии, промелькнул в сознании Иммолатуса лишь на пару мгновений... Но этого ему хватило для решения дать стоящей перед ним желаемое, раз уж ей это настолько нужно.
Пара мгновений потребовалась дракону на то, чтобы припомнить не только общие впечатления, но и входящие в процесс телодвижения. Ещё пара – примириться с тем, что происходить это будет не над землей – и его нынешняя оболочка прижалась к телу женщины, схватила одну из её рук за запястье, развернулась спиной ко входу в палатку. Он не препятствовал Китиаре в попытке вырваться – и она, подавшись назад, уперлась в стол. Сделала попытку уйти в сторону – слишком медленно для неё. Пусть в рамках человеческих возможностей, но в бою она была способна на большее, дракон знал. И смаковал то, как она изгибает, всё равно что реальную, грань перед паникой, будто бы боясь провалиться за неё. Как с треском разорванной ткани её выталкивает обратно в сознание ещё не распустившийся бутон не менее правдоподобной ярости…
Она медлила, не начиная извиваться в сдирающих с неё одежду руках. Капля сомнения просочилась в сознание дракона, он поднял взгляд к её лицу, чтобы увидеть причину промедления. И столкнулся с тугой, стянутой предельной сосредоточенностью, яростью её взгляда. Он застыл, почти осязая, как этот взгляд пронизывает его, походя считывая с сознания то, что сам дракон ещё не успел даже осознать как помыслы.
Он замешкался лишь на мгновение! Лишь краем скользнула по её губам усмешка решения – и дракон сам оказался спиной к столу, нет, уже опрокинутым на него. Этот слизняк в своей наглости решился задрать подол его мантии, и должен был за свою наглость наконец-то поплатиться… Дракон не раз проклинал хрупкость нынешней оболочки, но впервые его не озвученные проклятья были пронизаны шипящим дымом негаданного отчаяния – он успел осознать, чем закончится болезненный захват после первого подозрительного движения рук или губ, не говоря о попытке сменить ипостась, и оставшаяся с ним сила не сможет помочь достаточно быстро. По крайней мере – не под этим взглядом. Повинуясь насмешливому приказу, Иммолатус вначале оборвал рукава собственной мантии, после же того, как она чуть сильнее сжала руку – куда более медленно и плавно разорвал прикрывающую тело ткань от подола до воротника.
Не разжимая руку, она одним движением встала коленями на стол, вторым, лишь чуть менее резким, села, сжав гарантию собственной безопасностью не только рукой.
- Ни звука, - в её глазах не было ни крупицы отраженного света, теперь же они приобрели какую-то обманчивую мягкость, вмещая и обещание ласки, и насмешку над этим обещанием. Но теперь они, по крайней мере, допускали существование того, на кого были направлены.
Дракон не мог сказать в какой форме удовольствие такого рода слаще – он вовсе не имел права ответить на навязываемую сладость иначе, чем покорной, старательной неподвижностью, своим же, поднявшимся из глубин разума страхом загоняя поглубже порывы отобрать у неё право распоряжаться…
…Иммолатус, отчаявшись, уже почти не ожидал, что она дарует ему облегчение, когда это всё же произошло. Оставив его на столе, она ушла рыться в своих вещах, двигаясь без следа той трусливой стыдливости, что была свойственна всем ранее виденным драконом женщинам этой расы. Без лишней торопливости, но довольно быстро найдя и натянув на себя одежду, она покинула палатку. Иммолатусу и в голову не пришло попробовать её остановить.
Чтобы у кого из низшей расы получилось сотворить такое с ним… Да с любым драконом Такхизис! Тем более - ему же говорили, он сам видел, что женщины людской расы – слабейшие её представители. Но она вела себя не так! А как… Как драконица! С той страстной уверенностью в собственном превосходстве, которую он так старательно пытался повторять. Но какой дракон по доброй воле будет скрывать свою суть за столь немощной оболочкой – скрывать так, чтобы ни словом не проговориться, чтобы сносить то отношение, что достается этому образу?! Синий. В своей беспомощной покорности тому, кого они признали выше себя, многие из них могли бы подчиниться даже такому приказу. Теперь, когда Иммолатус понял, в памяти об этой женщине легко находилось приличествующее им ощущение напряжения, что срывается электроразрядом тогда, когда они решают не сдерживать себя. И хотя Синие драконы куда слабее Красных, не много постыдного в том, чтобы оказаться равным женщине этого вида.
Дать ей понять, что он догадался, что больше нет смысла скрывать это и от него? Заслуживает ли она, чтобы её признали сообразно сути? Нет. Даже Синий дракон не способен безмолвно сносить презрение долго. И Иммолатус заставит её раскрыть свою истинную суть. Заставит быть собой.
Автор: Карин-тюремщица
Размер: драббл
Рейтинг: теоретически это НЦа, что вовсе не значит, что я умею её писать.
Жанр, саммари: PWP, злостный глум с претензией на ICшность.
Категория: гет?
Предупреждение: кроме того, что выше и ниже в шапке – "выражающиеся глаза").
Герои/Пейринг: Китиара, Иммолатус.
Размещение: где угодно, можно не дожидаться разрешения, но обязательное условие – умыл автору со ссылкой на ресурс, на котором размещаете.
читать дальшеЕго личный слизняк куда-то запропастился. Дракону вовсе не нравилась его назойливость, но то, что обязанная следовать за ним по пятам человеческая девка почему-то посмела этими обязанностями пренебречь, граничило с оскорблением.
Будь у него чем ещё себя занять - и Иммолатус в жизни бы не снизошел бы до того, чтобы разыскивать мелкую наглую пакость, по крайней мере когда он не нуждается в пище. Но подстегиваемое скукой раздражение выгнало его за пределы палатки, глаза же ещё пуще ног не желали оставаться на месте, подмечая те силуэты, что издали напоминали эту пропавшую дрянь.
Увидел он её куда позже, чем ожидал, пройдя вроде бы незначительное, но такое утомительное для этой жалкой оболочки расстояние. И уж на что мерзостно смотрелись представители жалкой человеческой расы, но тот, кому его слизняк позволял сейчас действия, чья непристойность была очевидна даже дракону, был средоточием ничтожности. И ради этого она не там, где ей положено быть?! Дракон успел за свою жизнь не раз пронаблюдать как те, кто должен был воплощать собой ту меру силы и власти, что доступна столь слабой расе, лишь противно визжали и брыкались в процессе - как ему объясняли, напоказ, только изображая сопротивление. Представлять своего слизняка в эдаком виде оказалось крайне противно. Отогнав пришедшие следом ещё более неприятные образы того, как она застала его врасплох, дракон, подойдя, схватил её за руку и потащил к палатке.
На начало передвижения слизняк ответил яростной и страстной бранью, рванулся из захвата. Унялась она почти сразу, но представлять соитие людей при такой альтернативе визгам оказалось куда менее отвратительно.
В палатке начались вопросы. Как будто нужна причина для того, чтобы вернуть своего сопровождающего к его обязанностям! Унявшийся было слизняк всё настойчивее требовал ответа или возможности покинуть палатку. Образ женщины своей расы, с подобный же жаром требующей любви при малейшем сомнении в добровольном согласии, промелькнул в сознании Иммолатуса лишь на пару мгновений... Но этого ему хватило для решения дать стоящей перед ним желаемое, раз уж ей это настолько нужно.
Пара мгновений потребовалась дракону на то, чтобы припомнить не только общие впечатления, но и входящие в процесс телодвижения. Ещё пара – примириться с тем, что происходить это будет не над землей – и его нынешняя оболочка прижалась к телу женщины, схватила одну из её рук за запястье, развернулась спиной ко входу в палатку. Он не препятствовал Китиаре в попытке вырваться – и она, подавшись назад, уперлась в стол. Сделала попытку уйти в сторону – слишком медленно для неё. Пусть в рамках человеческих возможностей, но в бою она была способна на большее, дракон знал. И смаковал то, как она изгибает, всё равно что реальную, грань перед паникой, будто бы боясь провалиться за неё. Как с треском разорванной ткани её выталкивает обратно в сознание ещё не распустившийся бутон не менее правдоподобной ярости…
Она медлила, не начиная извиваться в сдирающих с неё одежду руках. Капля сомнения просочилась в сознание дракона, он поднял взгляд к её лицу, чтобы увидеть причину промедления. И столкнулся с тугой, стянутой предельной сосредоточенностью, яростью её взгляда. Он застыл, почти осязая, как этот взгляд пронизывает его, походя считывая с сознания то, что сам дракон ещё не успел даже осознать как помыслы.
Он замешкался лишь на мгновение! Лишь краем скользнула по её губам усмешка решения – и дракон сам оказался спиной к столу, нет, уже опрокинутым на него. Этот слизняк в своей наглости решился задрать подол его мантии, и должен был за свою наглость наконец-то поплатиться… Дракон не раз проклинал хрупкость нынешней оболочки, но впервые его не озвученные проклятья были пронизаны шипящим дымом негаданного отчаяния – он успел осознать, чем закончится болезненный захват после первого подозрительного движения рук или губ, не говоря о попытке сменить ипостась, и оставшаяся с ним сила не сможет помочь достаточно быстро. По крайней мере – не под этим взглядом. Повинуясь насмешливому приказу, Иммолатус вначале оборвал рукава собственной мантии, после же того, как она чуть сильнее сжала руку – куда более медленно и плавно разорвал прикрывающую тело ткань от подола до воротника.
Не разжимая руку, она одним движением встала коленями на стол, вторым, лишь чуть менее резким, села, сжав гарантию собственной безопасностью не только рукой.
- Ни звука, - в её глазах не было ни крупицы отраженного света, теперь же они приобрели какую-то обманчивую мягкость, вмещая и обещание ласки, и насмешку над этим обещанием. Но теперь они, по крайней мере, допускали существование того, на кого были направлены.
Дракон не мог сказать в какой форме удовольствие такого рода слаще – он вовсе не имел права ответить на навязываемую сладость иначе, чем покорной, старательной неподвижностью, своим же, поднявшимся из глубин разума страхом загоняя поглубже порывы отобрать у неё право распоряжаться…
…Иммолатус, отчаявшись, уже почти не ожидал, что она дарует ему облегчение, когда это всё же произошло. Оставив его на столе, она ушла рыться в своих вещах, двигаясь без следа той трусливой стыдливости, что была свойственна всем ранее виденным драконом женщинам этой расы. Без лишней торопливости, но довольно быстро найдя и натянув на себя одежду, она покинула палатку. Иммолатусу и в голову не пришло попробовать её остановить.
Чтобы у кого из низшей расы получилось сотворить такое с ним… Да с любым драконом Такхизис! Тем более - ему же говорили, он сам видел, что женщины людской расы – слабейшие её представители. Но она вела себя не так! А как… Как драконица! С той страстной уверенностью в собственном превосходстве, которую он так старательно пытался повторять. Но какой дракон по доброй воле будет скрывать свою суть за столь немощной оболочкой – скрывать так, чтобы ни словом не проговориться, чтобы сносить то отношение, что достается этому образу?! Синий. В своей беспомощной покорности тому, кого они признали выше себя, многие из них могли бы подчиниться даже такому приказу. Теперь, когда Иммолатус понял, в памяти об этой женщине легко находилось приличествующее им ощущение напряжения, что срывается электроразрядом тогда, когда они решают не сдерживать себя. И хотя Синие драконы куда слабее Красных, не много постыдного в том, чтобы оказаться равным женщине этого вида.
Дать ей понять, что он догадался, что больше нет смысла скрывать это и от него? Заслуживает ли она, чтобы её признали сообразно сути? Нет. Даже Синий дракон не способен безмолвно сносить презрение долго. И Иммолатус заставит её раскрыть свою истинную суть. Заставит быть собой.
@темы: Фанфикшн